Операторы конкурсов: Агентство стратегического развития «ЦЕНТР»

Портал Архсовета беседует с Сергеем Георгиевским — в составе Проектного центра «Архполис» он выступал руководителем оргкомитетов конкурсов на концепцию развития парков «Сокольники», «Митино», дизайн-проекты лофт-пространств бывшей промышленной территории завода «Кристалл». Та же команда сегодня образовала Агентство стратегического развития «ЦЕНТР» и проводит конкурс на общественные пространства «Кристалла», с целью открыть реновируемую промышленную территорию городу.

— Вы выступили руководителем оргкомитета конкурсов на два больших парка в Москве. В чем специфика проведения конкурсов на тему общественных пространств?

-Открытые конкурсы на концепцию развития существующих парков во многом новшество для Москвы и России в целом. Задача такого конкурса — предложить парку концепцию развития на 15 лет вперед. Так называемый сценарий, руководство к действию, которое предопределяет любые изменения в парке.

В случае с «Сокольниками» это было тем интереснее, что парк объединяет в себе несколько сложносоставных задач. «Сокольники» — крупнейший парк культуры и отдыха в Москве и один из крупнейших в Европе. Парк сохранил в себе три века истории, причем все эти эпохи он проходит как знаковое место, место коммуникации с пользователями через призму исторических, политических и культурных кодов, и через него, в общем, можно прочесть определенным образом историю страны. Наконец, это сочетание особо охраняемой природной территории, исторических памятников и зон для отдыха горожан.

В данном конкурсе цель, очевидно, выходила за рамки архитектуры и градостроительства. Невозможно было бы решить все задачи парка только планировочными методами без управленческой и финансовой моделей, программно-событийного наполнения и социологии.

Получилось, что конкурс в «Сокольниках» был таким масштабным экспериментом — а возможно ли развивать парк открытым путем, так чтобы заказчик был коллективным. Посетители парка, профессиональное сообщество, власть и бизнес объединились в своем запросе, они участвовали на разных стадиях в формировании технического задания конкурса и добились при этом решения, которое возможно будет внедрить.

В конкурсе выиграл консорциум, предложивший новое и при этом реальное в российской практики решение — «Посольство природы» в Москве. В него входили Wowhaus — архитектурное бюро, придумавшее визуальный облик для многих знаковых общественных пространств города, Groundlab — британская мастерская, специализирующаяся на продуманных решениях в области ландшафта, и Институт территориального планирования «Урбаника».

При этом руководство парка показало невиданную для таких организаций прозрачность — открыло свой бюджет, дало участникам информацию об управленческой модели.

— А что с реализацией?

— Концепция принята — сейчас началась следующая после конкурса стадия, когда она превращается в проектную документацию.

— А как проходил конкурс на парк в Митино?

— Сразу замечу, что «Митино» — единственный ландшафтный парк в городе, там очень редкие для Москвы перепады высот и уникальное археологическое наследие.

Конкурс был определен как инструмент, необходимый для решения нестандартных, сложных задач, связанных с территориями, обремененными либо наследием, либо ограничениями из-за их статуса.

В «Митино» — это сочетание законсервированных курганов (по оценкам археолога А. Векслера, возрастом чуть ли не раньше основания города), к которым нельзя фактически прикасаться и атрибутов периферийного парка. Этот парк очень крупный (120 га) и единственный, по сути, для этого микрорайона, а еще центр общественной жизни.

Мы решили, что парк мог бы стать флагманом, показать, как развивать периферийные районы Москвы, и Департамент культуры задумался на эту тему, поддержал идею конкурса. Митино — типичный спальный район, находящийся за кольцевой, но это Москва! Через конкурс мы решили не просто выбрать лучшую концепцию развития парка, а вовлечь все слои: население, профессионалов, соединить их с властью. По сути сделать конкурс диалоговой площадкой.

А главное — показать, что для города нет градации: центр-периферия, что город полицентричен, что живущий в Митино человек получит «то же, что (условно) в Парке Горького». Это не значит, что здесь будет такой же парк — он будет другой, самобытный, но уровень и качество решений не будут уступать.

Идея вовлечения москвичей как созаказчиков изменений в общественных пространствах (что, в общем, логично, ведь общественное пространство — это общественное благо, оно существует в основном на наши налоги) в этом конкурсе вышла на новый уровень.

— Каким образом вы интегрировали разные мнения в техническое задание и результат конкурса?

— В обоих конкурсах у нас был экспертный совет и жюри. Совет формируется как группа различных специалистов с целью соблюсти баланс мнений по всем аспектам концепции. Поэтому если, например, в концепции присутствует работа с археологическим наследием — а в жюри главный археолог, то в экспертном совете должно быть альтернативное мнение, чтобы происходила какая-то дискуссия, рефлексия и результат не выглядел как предвзятость.

В жюри мы традиционно включаем чиновников, это нормально, потому что конкурсная процедура предполагает, в том числе, зеленый коридор прохождения согласовательных процедур.

Но наличие экспертного совета превращает эту процедуру в систему сдержек и противовесов: все знают, кто куда входит и кто какие мнения и оценки высказывает. Когда внутри оценки тоже есть профессиональная конкуренция, качество участия каждого из этих людей становится другим.

Мы всегда включаем представителей местного сообщества в экспертный совет, в случае с парками мы делаем презентацию на специальных советах при парках еще до формирования технического задания, а также работаем с муниципалитетом, с общественностью. Например, в Митино опросы проводила и префектура, и «Активный гражданин», и самый популярный районный портал. В случае с Сокольниками мы взяли альтернативную платформу — «Йополис», и запустили там спецпроект, где каждый житель мог и проголосовать, и направить свое предложение. Параллельно сделали опрос со студентами социологического факультета ВШЭ и опрос префектуры.

Каждый раз мы стремимся не формально соблюсти эти требования, а сопоставить результат, чтобы на выходе мы получили компромисс, который будет иметь какую-то ценность.

— И у вас получается достигать результат, который на сто процентов устраивает всех?

— Здесь всегда конфликт — между красивой архитектурой, тем, что нужно жителям, городу и самому парку, которому нужно окупаться. Но найти компромисс через такую публичную процедуру как конкурс всегда проще. Так, на этапе формирования технического задания и работы с жителями у нас происходили проектные семинары: здесь мы работали с картой идей и предложений, выясняли, где зона пересечения этих идей, в чем конфликт. И мы показывали на карте, как это может сосуществовать и пытались найти оптимальный баланс, ведь территория парка может покрыть все эти запросы.

Люди, когда видят на карте свое предложение, готовы переосмысливать то, что они предлагают, а профессиональный модератор позволяет им выйти на конструктивное решение. По «Митино» у нас было чуть ли не две тысячи идей — просто мы потом разграничили обязательное для исполнения и вспомогательный материал.

— Каких специалистов вы привлекаете на этапе исследования, которое предшествует формированию конкурсного ТЗ?

— Наше агенство — это команда, вокруг которой благодаря работе над парком «Никола -Ленивец» и образовательной программе «Новые лидеры территориального развития» был сформирован профессиональный «нетворк». На данный момент у нас в базе более десяти тысяч специалистов, среди них ведущие эксперты в области архитектуры, градостроительства, дизайна, социологии, культуры, ландшафта, экономики, правового регулирования, менеджмента культурных и городских проектов и т.д. Мы обладаем внутренней экспертизой по ключевым направлениям и в ходе исследований привлекаем наших профильных партнеров к разработке отдельных направлений.

— У вас первый тур проходит в формате отбора по портфолио?

— На первом этапе мы всегда запрашиваем три вещи: портфолио, юридическую информацию о компании и эссе в котором просим показать некую проекцию, ключевые идеи концепции, которая будет разрабатываться на втором этапе. А также прописать, кто входит в консорциум и показать, каким образом в нем будут распределены роли на втором этапе и в случае победы. Нам важно, что команда способна реализовать этот проект, ведь призом всегда является право реализации, авторский надзор, разработка рабочей документации, и нам не хочется, чтобы это были третьи лица.

Конкурс работает как социальный лифт, это возможность новым командам заявить о себе. Как, например, в случае с «Митино» победителем стал консорциум из двух бюро — «Артеза» и FORM. Я считаю это серьезным прорывом, так как это две молодые, активно развивающие команды.

— А как вы относитесь к такому формату, как конкурсы идей?

-Конкурсы идей, на мой взгляд, имеют смысл как форум или конференция. Профессиональная среда в любом случае требует насыщения, диалога, осмысления, нельзя все подчинить рынку.

Конкурс идей полезен в том смысле, что, например, может вдохновить будущего заказчика на то, чтобы провести далее профессиональный конкурс с будущей реализацией или просто выбрать одну из этих идей или команд. Любой конкурс — это витрина возможностей: конкурс тем и хорош, это всегда колебание, какой-то импульс, который заставляет среагировать, обращает на себя внимание.

— Некоторые операторы проводят сегодня конкурсы удаленно, при помощи интернет платформы, куда участники отправляют свои работы, а жюри голосует. И никто не встречается друг с другом. Как вы оцениваете такой подход?

-Мы с этим не совсем согласны, потому что жюри — это не технический орган. В выборе работы участвует не только математика. Помимо того, что мы выстраиваем двухуровневую систему бальных оценок, у нас есть еще категории комментариев, рейтинга. Но главное, что происходит на очном жюри — это дискуссия. Может быть, это и жестко — у нас и жюри может заседать 6-8 часов и более, но когда речь идет о том, как будет развиваться крупнейший парк в городе, наверное, это очень мало. Для нас важно не то, что каждый остался при своем мнении, а высказал его.

Конкурс — это интеллектуальная платформа, это как мозговой штурм, он катализирует процессы, которые сами собой не происходят в такие сроки и на таком уровне интеллектуального напряжения. Очень часто на выходе дискуссии получается изменившаяся картина мира. Для того чтобы, скажем, департамент природопользования услышал, как соотносятся нормы регулирования его объектов с тем, как они используются в городе, чтобы археология понимала задачи архитектуры, а программно-событийное наполнение учитывало особенности ландшафта.

По сути, каждый член жюри и экспертного совета — своим именем и репутацией отвечают за его результат. И мнение председателя, его голос — он равный и не всегда совпадает с мнением всех членов жюри, общее решение принимается коллегиально.

Кстати, на жюри были предложения от самих членов по улучшению качества процедуры. Например, в конкурсе на «Сокольники» Евгений Асс внес дополнительный критерий — творческий потенциал команды — и обосновал, почему без этого критерия невозможно открыть потенциал новых команд, у которых при этом, возможно, нет такого сильного портфолио. И это вошло в практику уже 4-й конкурс подряд.

— Что нужно, чтобы конкурсная практика в России развивалась системно?

— Инициировать ключевые конкурсы в случае с особо значимыми объектами должно государство.

Сейчас в Музее архитектуры им. Щусева проходит выставка, посвященная советской конкурсной практике — наглядный пример того, как государство, формируя заказ на архитектурные конкурсы решало вполне понятные социальные и идеологические задачи.

При этом конкурсы того времени продвинули архитектурно-градостроительную практику далеко вперед: строились новые жилые кварталы, полностью менялся архитектурный стиль городов. И вот эта практика должна возрождаться. Наиболее значимые объекты должны становиться предметом открытых конкурсов.

И второй сегмент — это девелоперы, которые, на мой взгляд, уже движутся в этом направлении. Не все конкурсы, которые они проводят, открытые, громкие и публичные, но изменения в сознании девелоперов происходят. Яркими примерами стали завершившиеся недавно конкурсы на парк «Динамо» ( «ВТБ Арена Парк»), «Русский характер» («Мортон»), идущий сейчас конкурс на «Ривер-парк» («Речников-Инвест»).

— «Кристалл» — это как раз пример нового сознания девелопера?

— Да, в условиях кризиса это вообще дерзкая идея, когда застройщик решается развивать объект также средствами культуры, работы с сообществом и с помощью конкурсной практики. «Кристалл» — это Лефортово, огромный индустриальный объект, памятник промышленной архитектуры. Рядом, через речку, проект АртКвартала (Artplay, Винзавод, Арма). «Кристалл» встраивается в эту концепцию. Она заключается в том, что из локального промышленного объекта «Кристалл» превращается в общегородское пространство, на примере которого формируется модель эффективного взаимодействия чиновников, отвечающих за градостроительную политику Москвы и реального девелопера, который работает с важным для города ресурсом — бывшими промышленными территориями.

В конце хочу сказать, что конкурс — не единственно возможный путь поиска решений по преобразованию городской среды. Но когда речь идет о сложных объектах, находящихся в сфере интересов широкого круга лиц и требующих разностороннего подхода, то следует отдавать предпочтение конкурсной практике.