ENG
 
От первого лица

«Архитектура – это такая профессия, которая по определению «принуждает» человека к счастью»

12 Декабря 2017
Деловой центр на ул. Красина, вл.3, Москва. 2013-2016. ТПО «Резерв»
Деловой центр на ул. Красина, вл.3, Москва. 2013-2016. ТПО «Резерв»
1 из 8
Международный конкурс на разработку ландшафтно-архитектурной концепции парка «Зарядье». 2-я Премия. 2013
Международный конкурс на разработку ландшафтно-архитектурной концепции парка «Зарядье». 2-я Премия. 2013
2 из 8
Жилой комплекс «Сколково Парк для Жизни» в Заречье, Московская область. 2008-2014. ТПО «Резерв»
Жилой комплекс «Сколково Парк для Жизни» в Заречье, Московская область. 2008-2014. ТПО «Резерв»
3 из 8
Жилой комплекс Wine House,ул. Садовническая, вл.57. 2013-2016. ТПО «Резерв», архитектурное бюро SPEECH.
Жилой комплекс Wine House,ул. Садовническая, вл.57. 2013-2016. ТПО «Резерв», архитектурное бюро SPEECH.
4 из 8
Административно-деловой центр ТиНАО в пос. Коммунарка, Москва. В процессе строительства. Проект: 2014
Административно-деловой центр ТиНАО в пос. Коммунарка, Москва. В процессе строительства. Проект: 2014
5 из 8
Медицинский центр в пос. Коммунарка, ТиНАО Москва,  Конкурсный проект, 1 Премия. 2016. В процессе строительства.
Медицинский центр в пос. Коммунарка, ТиНАО Москва, Конкурсный проект, 1 Премия. 2016. В процессе строительства.
6 из 8
Концертный зал Филармонии в парке Зарядье, Москва. В процессе строительства.
Концертный зал Филармонии в парке Зарядье, Москва. В процессе строительства.
7 из 8
Концертный зал Филармонии в парке Зарядье, Москва. В процессе строительства.
Концертный зал Филармонии в парке Зарядье, Москва. В процессе строительства.
8 из 8
1 / 8

Увеличить
Деловой центр на ул. Красина, вл.3, Москва. 2013-2016. ТПО «Резерв»
А.Народицкий

Так полагает Владимир Плоткин, главный архитектор, партнер-основатель ТПО «Резерв». Накануне V Юбилейной Премии Архсовета Москвы он поделился своим мнением о главных проектах и событиях года: программе реновации, Парке «Зарядье», программе «Моя улица», а также о том, что один из важнейших навыков современного архитектора – умение дискутировать с публикой.

 Владимир Ионович, какие, на ваш взгляд, главные события уходящего года оказали существенное влияние на архитектурный ландшафт Москвы?

 Очевидно, что самое заметное событие – это ажиотаж вокруг программы реновации. Тема, которая затронула все слои московского и не только московского общества. Настоящим вызовом для профессионалов стало объявление конкурса по первым пяти площадкам реновации. Архитекторы должны были принять для себя непростое решение: участвовать или нет, но после того, как это решение было принято, нужно было приложить все усилия, чтобы сделать профессионально правильное предложение, которое могло бы в максимальной степени реализовать те позитивные идеи, которые заложены в этой программе, а также минимизировать те возможные негативные идеи, которые в ней, как в любом масштабном проекте, могли бы появиться.

И они появились. Потому что отношение к программе неоднозначное, она сложна, полна всяческих аспектов: социальных, экономических, экологических, человеческих и т.д. Все это и сложно, и болезненно, но я считаю, что для архитектора очень интересно. Городом был задан вопрос, и архитекторы постарались дать на него профессиональный ответ.

 Как вы сами принимали решение, что будете участвовать в программе?

  У меня с самого начала не было ни малейших сомнений, подавать ли заявку на участие или нет. Я с самого начала понимал все «за» и «против». Просто, несмотря на то, что архитектура – многоаспектная профессия, мы, в первую очередь, оперируем формами, строительными решениями, иными профессиональными категориями. Это позволяет, отвечая на вопрос о реновации, «забыть» обо всех проблемах, которые, безусловно, возникают вокруг этой темы, и сосредоточиться именно на той задаче, которую ты способен реализовать. В данном случае, речь идет о градостроительных, планировочных решениях и не более того. В принципе, мы этим занимаемся все время, и, если бы не ажиотаж, можно было считать, что такого рода проекты – это обычная практика.

  «Человеческий фактор» в программе реновации занимает непривычно большой объем среди всех аспектов. Необходимость договариваться не только с городом и девелоперами, но и с народными массами. Не делает ли это задачу   непривычно сложной в том числе и для архитектурных бюро?

 Да, конечно, это очень сильно осложняет работу, потому что она будет происходить в неспокойном режиме. Внимание граждан приковано к программе, все заинтересованные лица бурно выражают свое мнение. Очень важно к нему прислушиваться, потому что строим мы для людей и во имя людей. Конечно, это сложно. Потому что в обычной практике архитекторы в ходе реализации своего проекта, во-первых, ориентируются на оценку со стороны профессионального архитектурного сообщества, а во-вторых, на мнение заказчиков своей деятельности.

Когда мы имеем дело с двумя силами, здесь все понятно. А вот когда появляется третья сила – в виде публики и ее оценки, ситуация становится значительно сложнее. Возникает сотни тысяч мнений, среди которых есть связанные, например, с гражданской позицией человека, который задается вопросом, что важнее: делать реновацию пятиэтажек или построить детский сад? Есть в хоре голосов и вопросы совершенно частного порядка: что будет с моим домом, с видом из моего окна. И это тоже понятная точка зрения. Задача архитектора – максимально удовлетворить даже такие пожелания. 

Но очевидно, что удовлетворить всех, и выйти из ситуации абсолютно «белым и пушистым»  просто невозможно. Это всегда будет компромиссным, паллиативным решением. Плюс любой выход проекта на публичное обсуждение – напряжение, нервы и конфликт. Но нужно к этому привыкать. Ведь один из аспектов работы архитектора – умение дискутировать с публикой, отстаивать свою точку зрения, искать возможные компромиссы. 

 В 2017 году на примере знаковых проектов, таких, как парк «Зарядье», получивший вал профессиональной и обывательской критики в Интернете, болезненную форму приобрел вопрос: должен ли архитектор что-то доказывать народу? Или он, в силу своей профессии и знаний имеет некое право «принуждать к счастью»? 

— Сложный вопрос. Понимаете, архитектура – это такая профессия, которая по определению «принуждает» человека к счастью. В 20-30-е годы XX века архитекторы ощущали себя этакими миссионерами, которые ведут человечество к светлому будущему, преобразовывая на ходу ту среду, в которой люди будут обитать, формируя их мировоззрение. Речь идет в данном случае о несколько завышенном ощущении себя как мироустроителя, которое встречается до сих пор в современной архитектурной среде.

Почему тема «Зарядья» возникла в данном контексте, мне понятно. Ведь в определенном смысле над проектом парка работали и наша компания, поскольку мы участвовали в конкурсе и заняли там второе место, и даже один элемент нашего конкурсного предложения (выход к набережной через подземный пассаж) вошел в реализуемую концепцию. Плюс, конечно, спроектированный нашей командой Концертный зал Филармонии, который является важнейшим элементом «Зарядья», а его стеклянная «кора» – частью ландшафта парка. Что касается очарования или разочарования широкой публики, то ведь речь идет о месте рядом с Кремлем, и очень долго шла дискуссия о том, что именно будет на этом участке – все это привлекло колоссальное внимание к проекту. Все ожидали какого-то чуда.

При этом я считаю, что действия, связанные с PR-кампанией Парка, были правильными, поскольку нужно было подготовить народ, что здесь будет что-то сильное, значимое, важное. Поэтому и был организован супер-конкурс с участием лучших ландшафтных команд. Выбранный проект был реализован плюс-минус в соответствии с первоначальными заявками, которые были в конкурсном предложении, все принципиальные решения проекта (несколько ландшафтных зон, активный рельеф, так называемый «парящий» мост) полностью сохранились.

Что касается реализации, то все это делалось в невероятном темпе, потому что была заявлена дата открытия «Зарядья», и нужно было успеть сделать все работы. Но парк – это такая вещь, в которой нельзя сделать все работы одновременно. Трава должна прижиться, деревья – вырасти, все это должно покрыться определенным очарованием времени: припылиться, притопаться. На мощении и лавках должна появиться приятная «потертость» – все те мелочи, которые делают место обжитым. Пока Парк выглядит чуть сыроватым, но со временем он обретет необходимые черты.

Необходимы и некоторые корректировки, связанные с поведением посетителей, которое невозможно было предсказать. Речь идет, например, о выбранных людьми тропах по территории парка, по которым им оказалось удобнее передвигаться, чем по предложенным проектом дорожкам. Или какие-то склоны оказались востребованы мамами с колясками, несмотря на то, что им по проекту вроде бы были предложены логичные объездные маршруты. Все эти пожелания тоже нужно проанализировать и учесть. Вопросы безопасности в парке тоже должны быть решены, отталкиваясь от поведения посетителей. Где-то не учли какие-то заграждения, где-то – человеческое любопытство, которое у нас иногда пересиливает инстинкт самосохранения, и человек хочет забраться туда, куда забираться не стоит. Когда ты делаешь проект, то не предполагаешь, что кто-то полезет, например, на стеклянную кору Концертного зала. А когда возникают подобные прецеденты, то они являются хорошей подсказкой для того, чтобы еще что-то предусмотреть и скорректировать.

 За какими новыми московскими проектами вы наблюдаете с профессиональным опасением и тревогой?

 Определенное опасение у меня вызывает программа «Моя улица». Я пока не очень понимаю, как это будет работать. Потому что то, как это работает на сегодняшний момент, не очень здорово. Речь не идет о благоустройстве, о качестве его прорисовки, а о собственно транспортной проблеме. Возможно, еще не вся программа реализована, нужно посмотреть, что будет дальше, но те транспортные коллапсы, которые начались прошлым летом в связи со стройкой, почему-то никуда не делись после ее окончания. Возможно, это такой международный тренд, когда транспортные артерии превращаются в пешеходные, и где-то это хорошо работает. Как это будет работать в случае с Москвой – посмотрим. 

 Поговорим об итогах года в «лицах»? Какие новые имена появились в архитектурном поле Москвы, за работой которых вам интересно следить?

 Безусловно, появляются новые команды, такие как, например, бюро Wall Рубена Аракеляна. Это происходит и за счет конкурсов и иных процедур, направленных на поиск и предоставление возможностей для молодых архитекторов заявить о себе. Такая политика приносит свои результаты: если в 2000 годах пул известных московских бюро состоял всего из примерно 15 команд, которые были у всех на слуху, то сейчас их значительно больше.

 Молодые архитекторы, которые вошли в профессию, уже работающую на других технологиях и оборудовании, он умеют что-то делать из того, что не умеете вы? 

 Наверное, нет. И не потому, что я такой умный. Дело в том, что молодые ребята работают во всех уже устоявшихся архитектурных командах, и с точки зрения технических навыков, а также понимания философских направлений мы все живем в едином и понятном информационном поле.

 Архитектурный «питательный бульон» - один на всех?

 Возможно, их и много, но все эти «супы» - они доступны. Если тебе нравится, условно говоря, гаспачо, то ты идешь в одно место, если суп-харчо – в другом направлении. Если серьезно, то, когда появляется молодая команда, то вместе с ней появляются совершенно иные идеи. И это прекрасно. 

 Владимир Ионович, конец года – традиционное время подводить, в том числе, персональные итоги и планировать будущее. Скажите, что вам еще хотелось бы сделать в Москве?  

 Вы ожидаете, что я назову какой-нибудь уникальный объект? Это не так. Уникальный объект отличается от обычного только одним – невероятными усилиями. Как правило, это – комплекс очень тяжелых, зачастую рутинных работ. 

В то же время есть несколько объектов, которые мне действительно хочется сделать, но никак пока не получается. Например, мне очень хочется сделать нормальное по-настоящему социальное жилье. На сегодняшний момент это просто невозможно. Потому что заказчики и государство ориентируются на превратное, на мой взгляд, представление о том, что нужно человеку. В основном все ориентируются на те обкатанные типологические схемы, к которым привыкли, и которым мы следуем последние лет сто. Секционные системы, 3-6 квартир на лестничный блок – и на этом типология заканчивается. А это всегда невероятно скучно. Когда речь идет о клубных домах или домах премиум-класса, то получается еще скучнее, потому что требования абсолютно такие же, но начинается ярмарка тщеславия. То есть требуются абсолютно примитивные схемы, которые просто упаковываются в дорогие материалы.

 Ваше идеальное социальное жилье – это что?

 Оно может быть совершенно разным и быть ориентированным соответственно на разные категории жителей. Это могут быть и капсулы, и коридорные дома и галерейные дома – все, что угодно. Главный принцип здесь – разнообразие типологий. Все мы восхищаемся, за счет чего стала популярной та же голландская архитектура. Так, в первую очередь, за счет того, что там появилась интересная, качественная и недорогая социальная архитектура. По такому пути пошла ведь не только Голландия, во многих странах социальное жилье стало полем для смелых архитектурных экспериментов. Мы же в нашем цеху, когда дело доходит до массового жилья, делаем, в сущности, одно и то же. Возможно, потому что уже и не умеем по-другому?

 В том смысле, чтобы не делали, все равно получается архитектурный «автомат Калашникова»?

 Что-то вроде этого. Поэтому и хочется спровоцировать или убедить заказчика принять какое-то новое решение или реализовать другую схему при строительстве дома, пойти на эксперимент.

V Юбилейная Премия Архсовета Москвы состоится 20 декабря 2017 года в «Доме на Брестской» (ГБУ «Мосстройинформ, 2-ая Брестская, д.6). За победу будут бороться лучшие проекты, получившие утвержденное архитектурно-градостроительное разрешение (АГР) в 2017 году. Отбор традиционно проводится в 6 номинациях: жилой дом эконом-класса; жилой дом повышенной комфортности; объект образования и медицины; объект общественного назначения; объект офисного и административного назначения; объект торгово-бытового назначения. В состав жюри Премии входят члены Архсовета Москвы, ведущие архитекторы столицы, руководители крупнейших проектных бюро и иностранные эксперты под руководством главного архитектора Москвы Сергея Кузнецова.


Изображения: .


Подпишитесь
на рассылку Архсовета Рассылка анонсов для прессы

публикации по теме

 
ЗАГРУЗИТЬ ЕЩЕ ...
 

E-mail:
Имя:
Подписаться на рассылки:

Задайте свой вопрос

Обратите внимание, что редакция портала «Архсовет Москвы» оставляет за собой право на свое усмотрение публиковать, только выборочные вопросы. Нажимая на кнопку «Отправить» вы автоматически соглашаетесь, что принимаете все правила публикации на данном ресурсе.