ENG
 
От первого лица

Борис Минц: мы были поражены подходом John McAslan + Partners

19 Декабря 2016

Политик и финансист Борис Минц, глава O1 Group, входящий в список миллиардеров Forbes, а также коллекционер и основатель Музея Русского импрессионизма в Москве, стал одним из гостей архитектурной секции V Международного культурного форума. В интервью Порталу Архсовета Борис Минц рассказал, как он создавал свой музей и для чего.

Музей Русского импрессионизма, открывшийся в этом году в бывшем элеваторе фабрики «Большевик», которую реконструировало британское бюро John McAslan + Partners, по свидетельству посетителей, стал одним из лучших современных музейных пространств не только России, но и Европы. Британцы не стали менять мощную композицию сооружения из соединённых параллелепипеда и цилиндра и обшили ее перфорированным металлом. Внутри появились три выставочных зала, лекторий, кафе, книжный магазин, на крыше — небольшая прогулочная терраса.

Фабрика "Большевик"

Архсовет: Почему в проекте музея вы остановили свой выбор на иностранном бюро?

Борис Минц: Мы проводили конкурс на проект музея, как и на все свои объекты, и нам было изначально понятно, что, скорей всего, это будет да, зарубежное бюро с опытом проектирования музеев. Кроме того, в нашем случае это была реконструкция, здесь мало чего можно было менять, нам нужна была очень правильная логистика и внутренняя организация помещений. Наша команда проехала в итоге много новых музеев мира, что нам позволило потом вести конструктивный диалог с проектировщиками.

Помимо John McAslan + Partners, у нас, кстати, еще был французский консультант, и российское бюро тоже работало. И вот пока мы там обсуждали всякие контакты и прочее, британцы нам прислали такой research по русскому импрессионизму, что мы, честно говоря, были поражены. Вот эта способность погружаться в тему, которой ты должен заниматься, потрясающая у них. Хотя все то время, что проектировался музей, мы с ними очень непросто жили.

Музей Русского импрессионизма

— К вам на открытие приезжал лично мэр Москвы Сергей Собянин...

— Да, то что он приехал, это огромная поддержка, это телевизор, вы же понимаете, очень важно донести до населения, что музей появился, открылось здание. О нас, например, многие знали еще по нашей обучающей программе для детей, которую мы проводили в Екатерининском парке несколько лет, но то, что к нам приехал Сергей Собянин, посмотрел нашу коллекцию — это фантастическая поддержка.

— И все-таки, для чего вам понадобилось втягиваться в такое сложное и хлопотное дело, как создание частного музея? Есть в этом какие-то преференции лично для вас?

— Я построил музей, потому что глубоко убежден, что такая институция, которая рассказывает о феномене русского импрессионизма, важна для нашей культуры. Это ключевая составляющая в развитии изобразительного искусства XX века, потому что XX век во многом определялся Кандинским, Малевичем и Шагалом и эти все эти люди имели импрессионистический период в своем творчестве, как и многие другие, а об этом — есть такое ощущение — за границей никто не знает. Когда в МоМА в Нью-Йорке написали, что Шагал — французский художник — это запредельно, меня как человека русской культуры это возмущает. Как коллекционер скажу вам, что никто не покупает русский XX век, кроме сами русских. Придите на торги в Нью-Йорк или Лондон, вы не увидите ни одного такого человека. Мы когда показывали выставку нашего фонда в Венеции — интерес был запредельный.

Игорь Грабарь. Зимний пейзаж. 1940–1950

Потом, когда открылся музей, сам факт того, что мы тут же заключили кучу договоров с крупным турагентствами, что они включают наш музей в свои программы, говорит о большом интересе к этой теме. На самом деле, нам ничего не нужно, я это делаю не для того, чтобы нагрузить Москву — возможно, конечно, что когда у меня не будет сил этим заниматься и никто из моих детей это не подхватит, то, как это делал Бахрушин, я захочу передать это городу... возможно, фонд могут забрать куда угодно. Но я этим занимаюсь из других соображений: во-первых, культура невероятно обогащает нашу жизнь, а во-вторых, мы хотим участвовать не в строительстве домов, а хотим быть партнерами города, создавать городское пространство, творить историю. Эта просветительская составляющая, которую мы сегодня, незаметно для себя взяли, архи важна.

— Импрессионистические работы русских художников достаточно хорошо представлены в Третьяковке  Коровин, Юон, Пименов, Серов, Кончаловский — вы их как-то по-своему показываете?

-Безусловно этот период представлен в музеях, но у меня задача была не просто повесить несколько работ импрессионистов из моей коллекции, а показать, как с течением времени эволюционировали эти художники. У меня же экспозиция начинается с Поленова 1876 года и заканчивается работами современных художников. Вот как раз сейчас поеду к одному питерскому художнику, смотреть его работы.... То есть мы показываем, что фактически все русские художники, и забытые имена, и незабытые — например, Богданов-Бельский, или тот же Герасимов — работали в импрессионизме. Я как-то купил великого Кустодиева 1913 года — считали, что эта работа вообще утеряна — так вот никто никогда бы, глядя на это не сказал, что это Кустодиев! Это же невероятно интересно.... Ну и потом у нас охвачены все аспекты музейной деятельности — и образовательные, и научные.

— В общем музей показывает достаточно личный подход, ведь вы собирали коллекцию на свой вкус?

— Да, вы же понимаете, что режиссер снимает фильм, который ему интересен, это все очень личные вещи. Вот в рамках нашей выставки в Париже мы подарили Центру Помпиду фантастическую работу Кошлякова — со слезами на глазах ее отдал, просто потому что убежден, что эта она непременно войдет в постоянную экспозицию.

— Как вы думаете, почему сегодня у горожан проснулся какой-то особый интерес к искусству, что даже двери выламывают на выставки?

— Вы имеет в виду Серова? Ну, тут, мне кажется, просто когда вы показываете такую фантастическую живопись, и показываете портреты — это ведь очень интересно, посмотреть на элиту конца XIX века. Ну и потом эпоха все-таки сменилась. Лет десять назад народ обалдевший ходил после дефицита, смотрел, покупал, а сейчас подуспокоился. Кто-то уже все давно купил, кому-то надоело, ведь нигде столько по магазинам не ходят, ни во Франции, ни в Германии, и у нас это спадает. Здесь, как мне кажется, произошел действительно сдвиг в ментальности общества: теперь в музеи толпа стоит. И не только в Москве. Я с трудом попал на выставку из коллекции Щукина в Музей фонда Louis Vuitton в Париже, с билетом! Но это стоило того.


Изображения: culturalforum.tassphoto.com, O1 Properties


Подпишитесь
на рассылку Архсовета Рассылка анонсов для прессы

публикации по теме

 
ЗАГРУЗИТЬ ЕЩЕ ...
 

E-mail:
Имя:
Подписаться на рассылки:

Задайте свой вопрос

Обратите внимание, что редакция портала «Архсовет Москвы» оставляет за собой право на свое усмотрение публиковать, только выборочные вопросы. Нажимая на кнопку «Отправить» вы автоматически соглашаетесь, что принимаете все правила публикации на данном ресурсе.