«Линия жизни» Константина Мельникова

Дизайн-проект постоянной экспозиции Музея Константина и Виктора Мельниковых разработали архитекторы из бюро CitizenStudio, которые до этого выиграли конкурс на концепцию музея Дома Мельникова в Кривоарбатском переулке. Авторы проектов Михаил Бейлин и Даниил Никишин рассказали Порталу Архсовета, в чем секрет их успеха.

— Расскажите, как вы стали работать над концепцией нового музея Константина и Виктора Мельниковых?

М.Б. Два года назад Музей архитектуры им. А.В.Щусева проводил конкурс на концепцию музея Дома Мельникова, непосредственно в доме в Кривоарбатском переулке. Наш проект, который назывался «Тапки для дома Мельникова», тогда занял первое место. Его смысл был в абсолютном сохранении и невмешательстве в саму архитектуру здания. Идея в том, что архитекторам нечего делать в доме Мельникова, ведь по сути там уже есть архитектор — сам Мельников. И первоочередная задача — его реставрация. Вот с таким вот протестным проектом мы и выиграли конкурс. И когда возникла задача сделать музей жизни Константина и Виктора Мельниковых (по завещанию они передавали свой дом государству с условием, что в пешей доступности от Кривоарбатского переулка появится музей отца и сына), нам предложили разработать для него концепцию.

— Помещение музея располагается в памятнике архитектуры 18-19 веков — Флигеле Садовника, на территории усадьбы Талызиных. Какие ограничения возникают в этой связи при организации экспозиции?

М.Б. Во-первых, мы столкнулись с тем, что это абсолютно не музейное пространство. Первый этаж усадьбы — это сеть из маленьких комнат, которые нам предстояло объединить в музей. Так у нас родилась концепция «Линия жизни», которая объединяет всю экспозицию единым ходом. Свою задачу мы видели в том, чтобы показать творческую жизнь Константина Мельникова в контексте времени, через призму исторической реальности, в которой он жил. Он начинал, как и все в то время, классицистом, потом было потрясающее время русского авангарда (единственное время в русской архитектуре, когда она не копировала западную), затем долгое время — забвение, когда архитектору приходилось зарабатывать на жизнь складыванием печек. И, наконец, в конце жизни творческий ренессанс и признание.

— Что собой представляет ваш проект?

Д.Н. Наш проект «Линия жизни» представляет два измерения. Экспозиция занимает весь первый этаж. Система из гипсокартонных стен и небольшого подиума проходит через все комнаты музея, представляя собой белую ленту, в каждой комнате имеющую свою форму. Материалы экспозиции расположены непосредственно на гипсокартонных стенах и подиуме, из которых лента и состоит. Линия подиума непрырывна, символизирует жизненный путь, а линия стены, подразумевающая творческий путь Константина Степановича, изменяется: от цельной — в залах посвященных расцвету его творчества, до прерывистой — в местах, повествующих о забвении и травле. Таким образом, она графически демонстрирует взлет, падение и творческую реабилитацию великого архитектора. Это своеобразная кардиограмма жизни Мельникова, ее графический код.

— По сути вам пришлось разрбатывать концепцию, исходя из размеров и объемов помещения. Не было соблазна что-то изменить, может быть, снести часть перегородок?

Д.Н. Нам не хотелось менять пространство с характерной для него камерностью. Наоборот, хотелось всячески показать, что экспозиция, сама концепция живет вне зависимости от бэкграунда. Поэтому мы решили оставить кирпичные стены, нарочито сделать эту линию чем-то привнесенным, чтобы она не воспринималась как нечто декоративное. Во-первых, у нас есть идеологическая линия жизни как путь, как рассказ, как некая метафора начала, трудных лет и долгожданного признания. Во-вторых, некий графический элемент. Узнаваемость состоит в том, что мы включили в саму архитектуру характерные для творчества Мельникова архетипы.

— Цветовая гамма — такая цитата?

М.Б. Да, отвечая духу творчества Мельникова, вся архитектура музея построена на сочетании белого и красного. Мы используем белый цвет в самой «ленте», подиум устанавливается на тонком каркасе из черного металла — таким образом, он буквально парит в темном пространстве залов, а вот кирпичная кладка красная, в некоторых местах мы специально очищаем ее от штукатурки. И сочетание красной кирпичной клади и белого полотна — это, на наш взгляд, прямая цитата.

— Какие материалы будут в экспозиции? В проекте есть даже кинозал...

Д.М. Да, есть кинозал, но на первых порах в основном будет графика, чертежи. Хотя, конечно, мы понимаем, что для человека, который не знаком с творчеством Мельникова, этого будет не достаточно. Поэтому в дальнейшем выставка будет насыщаться какими-то более пластичными элементами, например, была идея с окнами.

М.Б. Да, мы предлагали Музею архитектуры сделать точную копию крестовой кладки, а также копию окна из Дома в Кривоарбатском, чтобы в музее было побольше осязаемости, чтобы можно было потрогать, пощупать. Графика, безусловно, потрясающая, в музее хранятся подлинники рисунков и чертежей архитектора. Но нам бы хотелось, чтобы было больше наглядности, чтобы было визуальное и физическое присутствие. Ведь именно это отличает «музеи, интересные каждому» и «музеи, интересные только профессионалам». Нам хотелось, чтобы экспозиция несла в себе не только образовательную, но одновременно эмоциональную функцию.

— Это ведь ваш не первый музейный проект...

М.Б. Да, мы делали «Форум» для Государственного исторического музея, потом мы делали для Московского урбанистического форума и Стрелки проект «Культурного навигатора» по Москве, который включал музейные гостиные, городские фойе. Так что можно сказать, что у нас действительно есть опыт работы с музеями и интерес к таким проектам. Что касается реализации, то тут всегда присутствуют определенные сложности.

Д.Н. Все довольно неоднозначно в этой сфере, но мы по крайне мере стараемся извлечь из этого опыт. Разрабатываем пути решения проблемы, стараемся выработать какие-то «рецепты» для города. Мы понимаем, что в будущем это может быть использовано.

М.Б. Архитектор, задумывая свой проект, в сегодняшней ситуации должен очень хорошо представлять, как это будет реализовано, кем, когда, т.е. в общем-то заниматься не своей работой. Как раз наш опыт работы с «Культурным навигатором», которому были даны очень высокие оценки и на самом Урбанфоруме, и Департаментом культуры, показал, что не всегда удачные проекты потом реализуются. Очень многое зависит от инициативы самих заказчиков. Так было и с Историческим музеем, когда нам одно руководство этот проект заказало, а потом оно сменилось, и новому руководству этот проект оказался не интересен.