Конкурсы столичного масштаба: Открылась выставка «Кузница большой архитектуры»

Открывшаяся в среду большая выставка Музея архитектуры, кураторами которой выступили Сергей Чобан и Ирина Чепкунова, представляет высочайшую планку архитектурной дискуссии 1920-40-х годов на материале конкурсов на семь важнейших столичных объектов.

Выставка представляет великолепную проектную графику участников наиболее знаковых архитектурных конкурсов 1920-30-х гг. — а среди них мэтры советской архитектуры — А. Щусев, В. Щуко, К. Мельников, И. Голосов и др. — из собрания фондов Музея архитектуры. Кое-что показывается впервые, и для того чтобы выставить эти роскошные отмывки и чертежи, понадобился год кропотливой работы реставраторов и кураторов — Сергея Чобана, руководящего партнера архитектурного бюро «SPEECH», коллекционера и учредителя фонда Музея архитектурной графики в Берлине, и руководителя отдела современной архитектуры Музея архитектуры им. А.В. Щусева Ирины Чепкуновой. Реализовать экспозицию помогла компания AFI Development.

Кураторы отобрали не просто семь конкурсов, а скорее семь знаковых объектов, построенных в Москве в эпоху слома ее градостроительного масштаба, когда город обретает по-настоящему столичность. Поэтому все конкурсы здесь, кроме первого, самого раннего — на проект крупнейшего общественного здания столицы Дворца Труда (на месте ныне гостиницы «Москва») — реализованные. Хотя и не всегда по победившему проекту. И поэтому анфиладу залов завершает проект ЦДХ из 1960-х — потому что на этом месте до войны Алексей Щусев проектировал колоссальный ансамбль переехавшей из Ленинграда в Москву Академии Наук, и был соответствующий конкурс.

Впрочем, эти шаги, которые новоиспеченная столица советского государства делала в 1920-30-е годы, были очень драматичны: в окружении конкурсных проектов в центре залов — черные «траурные» столы с историей районов, которым было уготована эта «столичность». В очень короткий исторический период в Москве возникло большое количество архитектурных шедевров, но способ их создания по сегодняшним меркам был абсолютно непопулярным — снос огромного количества исторических памятников. Для того чтобы совершать столь смелые шаги в градостроительстве нужен был высочайший профессиональный уровень. И выставка показывает, что он был.

«Для того чтобы создавать большую архитектуру, нужна „кузница“ —высочайшая планка ведения архитектурной дискуссии», — говорит куратор выставки Сергей Чобан. — На уровне 1920-40-х получавшийся проект практически не мог быть плохим — будучи ли результатом конкурса (как академия им. Фрунзе), или не являясь им (как гостиница «Москва»), все равно уровень предлагаемых идей был настолько высок, что окончательный итог невольно соизмерялся с этими идеями, будь то конкурс, будь то сравнительный анализ, уровень архитектурного образования. И только имея уверенность в получении таких результатов, можно было в то время начинать шаги по изменению градостроительного масштаба«.

Работая над выставкой, как замечает куратор Ирина Чепкунова, так и не удалось найти какого-то единого механизма для всех конкурсов — причины, почему каждый из них закончился тем, что мы видим сегодня, абсолютно разные. Часто конкурс, в котором могли принимать участие все, кто хотел, по желанию заказчика сопровождался разработкой нескольких заказных проектов — так было, к примеру, с Библиотекой им. Ленина. Бывало, что выбор победителя поднимал бурную критику и резко осуждался профессиональным сообществом — как здание телеграфа И. Рерберга, которое на страницах журнала «Современная архитектура» буквально перечеркнули за традиционализм. Но абсолютно всегда конкурс поднимал широкую дискуссию, выходившую далеко за рамки архитектурных студий — в витрины улицы Горького, где выставлялись проекты участников, отметила в своем выступлении директор музея Ирина Коробьина.

«То, что мы видим на выставке, иллюстрирует высочайший уровень архитектурной компетенции, и сегодня мы начинаем бороться за этот уровень, — отметил на открытии выставки главный архитектор Москвы Сергей Кузнецов. — Я надеюсь, что сегодняшние шаги приведут нас к тому уровню восприятия мировым профессиональным сообществом, которое в 1920-30 годы приветствовало создание современной, новаторской архитектуры в СССР. Хочу напомнить, что ровно год назад мы открывали здесь выставку „Открытый город“, которая была посвящена современной конкурсной практике, и я очень рад, что у нас возникает такой диалог, и что мы ведем эту дискуссию с участием такого большого количества профессионалов».

Исполнительный директор AFI Development, выступившей партнером выставки, Марк Гройсман, отметил на открытии важную роль конкурсов в формировании архитектурных стилей и изменении городских пространств. «Они помогают выявить лучшие концепции развития городских территорий и отдельных объектов. А современному растущему мегаполису нужны яркие архитектурные идеи и формы». Такие выставки, по словам Гройсмана, помогает архитекторам, создающим современную городскую среду, вычленить лучшее из проектов прошлого для гармоничного преображения города в будущем.

Свой кураторский замысел порталу Архсовета Москвы в блиц-интервью пояснил Сергей Чобан:

— Почему Вас заинтересовала тема конкурсов 1920-40-х годов?

Я бы сказал, что эта выставка не только о конкурсах. В ней два пласта смыслов. Первый — это тема, которая интересует меня уже лет десять. В 2003 году вместе с замечательным архитектором Андреем Гозаком и Ириной Кокинаки мы сделали книгу «Чертежный архив Москвы». Эта книга рассматривала слом масштаба в московской застройке после переноса столичной функции — из среднего купеческого города она стала столицей с мегамасштабом. На нынешней выставке эта тема рассматривается на примере семи знаковых мест столицы.

Название выставки отражает нашу идею — мы говорим не просто о конкурсах, но о некоем комплексном процессе, «кузнице», которая поднимает планку дискуссии настолько, что получающийся в ходе этих творческих соревнований проект практически не может быть плохим.

И вторая тема — какими средствами город добился того, что в очень короткий исторический период возникло большое количество архитектурных шедевров. Это не только история создания, но и история потерь. Мы говорим о колоссальном скачке градостроительного масштаба, который возник в 1920-30-е годы, который сопровождался созданием новых интересных сооружений, но и колоссальными утратами.

Какие параллели Вы могли бы провести с сегодняшней практикой архитектурных соревнований?

— И сейчас в Москве колоссальным образом меняется градостроительный масштаб, это уже не связано с переносом столицы, но появился совершенной другой масштаб задач по сравнению с советским временем, когда количество уникальных зданий было минимальным. На Москву в конце 1990-х обрушилось огромное количество уникальных по своей функции, по своему назначению зданий — крупные общественные здания, офисные комплексы, как Москва-Сити. Но если мы сравниваем качество решений на этом пути — это небо и земля, а развитие экономики в сегодняшней России требует этого изменения масштаба. Этот всплеск произошел, но не был сопровожден таким уровнем архитектурной дискуссии, который был в 1920-30-е гг. Конкурсы проводятся и сегодня, но мы едва ли можем сказать, что их проекты — это архитектурные шедевры. Это и является поводом для дискуссии — а что нужно сделать, чтобы поднять этот уровень? Я уверен, что масштабность задач не стала менее значительной.