Юрий Григорян: новое основание для развития музея

Архитектурное бюро «Проект Меганом» стало победителем конкурса на разработку архитектурной концепции развития ГМИИ им. А.С. Пушкина.  Основатель бюро, архитектор Юрий Григорян рассказал об особенностях  конкурса и своем проекте.

В первую очередь хотелось бы спросить о главных трудностях в работе над проектом, с которыми вам пришлось столкнуться.

Недостатки комплекса Музея изобразительных искусств являются продолжением его достоинств. Сейчас в него входят семь городских усадеб хорошей сохранности, и это стало главным вызовом для нас. Посетители воспринимают как музей главное здание, построенное по проекту Клейна, но им непонятно, какие здания из окружения являются музейными, а какие нет. Поэтому главной нашей задачей стала идентификация этой зоны как музейной, чтобы посетители понимали, что они находятся в музейном квартале, а не просто в одном из исторических районов города.

Что в вашем проекте стало главным лейтмотивом, объединившим разновременные здания в единое целое?

Мы предложили концепцию ризосферы – это такое плато, почва, новое основание, которое все организует. По сути – концентрированная версия выставки, включающая и навигацию, и благоустройство – связующую ткань, отраженную в нашем генплане. Причем эта ризосфера живая: она изменяется, например, в зависимости от времени года. Это общественное пространство, оформленное особым образом, отличающееся от обычного благоустройства своим музейным характером. Вступая на эту территорию, посетители сразу понимают, где они находятся: это – земля музея.

А что Вы думаете о проекте вашего предшественника Нормана Фостера, вокруг которого было так много полемики?

Я считаю, что проект Фостера – это очень интересный проект. И надо признаться, что он во многом до сих пор определяет концепцию развития музея, потому что именно в нем появилась история подземных связей и другие моменты, которые фигурируют в современной концепции.

Этот проект не был реализован потому, что Фостеру не были предоставлены ограничения, связанные с охраной наследия. Другая проблема была связана не с проектом, а с заказом: очень часто у нас заказывают концепции, которые потом не могут реализовать; заказчики просто не в силах это сделать.

Кстати, по поводу наследия: проект Сергея Скуратова был не принят, в том числе, и потому, что он предусматривает снос Кремлевской бензоколонки, построенной предположительно по проекту Алексея Душкина. А каким образом вы включили этот недавно выявленный памятник в генплан?

Мы не считаем возможным инициировать его снос хотя бы потому, что это не было предусмотрено в техническом задании конкурса. Сам факт передачи бензоколонки музею представляет определенный курьез – она не нужна музею. Мы предложили  оставить ее как есть и сделать экспонатом в летнем павильоне, который по нашему проекту должен здесь появиться.

Случай с бензоколонкой показателен: в условиях конкурса нам нужно было находить ответы на ТЗ, но я уверен, что при разработке конкретных решений потребуется более глубокий анализ ситуации, и  нам так или иначе придется корректировать многие моменты. Само техническое задание на этот участок не совсем учитывает современные городские реалии, в которых музей существует: например, в нем фигурирует подземная парковка на 100 машиномест, но ее невозможно реализовать в 50 метрах от метро.

В своем выступлении на объявлении результатов конкурса директор ГМИИ Марина Лошак отметила как достоинства всех трех предложений, так и их недостатки. Будете ли вы брать что-то из проектов Владимира Плоткина и Сергея Скуратова?

Вряд ли мы используем что-то из других проектов; я считаю неправильным заимствование – надо исправлять недостатки собственного. Более того, я пока не видел работ коллег за исключением нескольких картинок, по которым трудно судить о проекте. Поэтому я не могу их комментировать.

Какие основные вопросы были заданы членами жюри и экспертного совета?

Каждому из участников конкурса было отведено 40 минут на защиту своего проекта. Мы выступали первыми, и нам в основном достались вопросы, касающиеся технического задания, так как эксперты не всегда понимали сложность задачи объединения музея, разбросанного в разных зданиях, и не знали досконально самого ТЗ. Они увидели наши концепции, и что-то им показалось странным, требовавшим разъяснения. Например, Массимилиано Фуксас задавал вопросы, связанные с размещением главного входа на территорию в случае строительства нового здания: сколько там должно быть основных входов и прочее.

То есть одной из основных проблем в организации пространства было грамотное распределение потоков посетителей?

При наличии такого количества зданий, разбросанных на обширной территории, трудно найти идеальное решение: у каждого здания свой вход и ориентация в городе. Мне кажется, наша концепция ризосферы адекватно отвечает на этот вопрос.

Каким образом новое здание вписывается в музейный городок в вашем проекте?

Мы предложили разбить это здание на два объема, чтобы создать проницаемость внутри квартала. В одном корпусе находятся общественные пространства – это так называемая агора, а второе – технологический корпус, где размещаются реставрация, хранение – все то, что связано с внутренней работой музея. Масштабы этих корпусов продиктованы размерами участка, а серый цвет для них – цветом главного здания музея. Использование такого цветового решения – это  возможность создать ощущение целостного комплекса.

В конкурсной документации обозначен временной горизонт работ – 2020 год...

По сути дела этот конкурс был направлен на выбор бюро, которое будет сопровождать деятельность музея по развитию на этот период в архитектурных аспектах. Совершенно очевидно, что и проект будут корректироваться в зависимости от тех или иных проблем, которые неизбежно возникнут при более вдумчивом рассмотрении территории и потребностей музея.

Понятно, что это масштабный проект, который невозможно реализовать «за раз». Как Вы думаете, какую задачу вам придется решать в первую очередь?

Я еще не очень вник в проблемы музея – мы только что выиграли конкурс. Первоочередной задачей считается реставрация главного корпуса, а для этого надо перевозить экспонаты в новое хранилище, которое предстоит построить, и лишь затем приступать к работам на старом здании.

Честно говоря, я не вижу никаких проблем у Музея, которые мешают ему развиваться: Музей изобразительных искусств был и продолжает быть важным культурным местом на карте Москвы и мира, и его развитие, как мне кажется, не так сильно связано с новым строительством.