ENG
 
От первого лица

Сергей Кузнецов: небоскребы будут появляться не только в «Москва-Сити»

11 Ноября 2016

В Москве прошел форум «Открытый город», участниками которого стали молодые архитекторы. Главной темой обсуждения на форуме являлись актуальные вопросы архитектурного образования. О проблемах российской архитектурной науки и ближайших изменениях в столице ТАСС рассказал главный архитектор Москвы Сергей Кузнецов.

Завершившийся недавно в Москве форум «Открытый город» был посвящен вопросам архитектурного образования. Что, на ваш взгляд, сегодня происходит в этой сфере? Какие проблемы кажутся самыми актуальными и какие пути их решения были предложены на форуме? 

— К форуму было выпущено исследование по состоянию дел в архитектурном образовании. Мы максимально широко попытаемся опубликовать его, чтобы привлечь к разговору как можно больше специалистов. В двух словах эту масштабную работу не пересказать, но о болевых точках, с которыми есть смысл работать, я расскажу. Мы наблюдаем, что относительно небольшое количество студентов, заканчивая балакавриат, идут выше, в магистратуру, чтобы затем, получив ученую степень, толкать вперед архитектурную науку. Это говорит о том, что люди не хотят связывать свою судьбу с академикой, хотя архитекторами после окончания вуза становятся 85% выпускников, что, кстати, по сравнению с другими специальностями очень неплохой результат. 

Получается, люди не уходят из профессии, но и не идут дальше. Почему так происходит? 

—Тут, очевидно, проблема в том, что молодежь не связывает свой уровень образования и свои компетенции с карьерным ростом. Это говорит о глубинных вещах, мотивации. Если бы более высокий уровень образования давал карьерный рост, возможность архитектурной практики, повышение по госслужбе и другие блага, то люди бы этим занимались. Сейчас мы ориентированы на вызовы рынка и вызовы жизни. Но если сегодня видно, что уровень компетенции и знания не стали значительным показателем при селекции на важные карьерные позиции, понятно, что люди и не будут добиваться для себя высокой квалификации. Это сигнал не только для образовательной отрасли, но для сфер планирования, проектирования, управления территориями.

Еще один важный момент состоит в том, что по сравнению с большими зарубежными архитектурными институтами в наших вузах очень маленькое количество иностранных студентов. Те, кто есть, это в основном ребята из стран СНГ и других стран ближнего зарубежья. Это тоже сигнал не очень хороший, потому что мы понимаем, что взаимная интеграция сегодня в образовательных и профессиональных кругах – это залог развития. Мы все понимаем, что те практики и те известные школы - голландская, английская, итальянская, японская и американская - остаются на передовых позициях, потому что вузы в этих странах наполнены студентами, они взаимно обмениваются учащимися, что позволяет не отставать от глобальных тенденций. Это важно знать и помнить. То, что у наших студентов и молодых архитекторов есть стремление к интеграции, бесспорно. На одной из сессий форума «Открытый город» я привел пример: когда они выбирают в качестве имен для своих архитектурных бюро английские слова, даже если название русское, все равно пишут его на латинице. Это важный показатель того, что людям хочется интеграции, скажу больше – на нее есть гигантский запрос, люди этого явно хотят, они себя видят в некоем международном пространстве. Нашим специалистам интересно работать за рубежом, иностранцам интересно работать в России, при этом на уровне образования, скорее наоборот, наблюдается спад. Как ни странно, в советское время к нам приезжало учиться больше людей из-за рубежа, чем сейчас. Можно обратить внимание и на гендерный состав. Сегодня в архитектурных вузах девушек больше. Когда я учился, их было две трети, а сейчас уже три четверти, а где-то четыре пятых. Это интересная тенденция, я не хочу делать далеко идущих выводов, но, как любой дисбаланс, это привлекает к себе внимание.

И какой выход вы видите из этой ситуации?

— Я считаю, что надо хотя бы начать обсуждение этих проблем. И то, что мы провели конференцию в рамках выставки "Открытый город", это первый шаг к их решению. Мы собрали на одной площадке десять вузов. Их представители увидели друг друга, пообщались, обсудили проблемы. И теперь высокое академическое начальство, я надеюсь, тоже займется этими проблемами и организует свое исследование, чтобы вместе думать над этой проблемой и искать выход из сложившейся ситуации. 

От насущных проблем отрасли к насущным городским проблемам. Скажите, как ведется работа над генеральным планом Новой Москвы? Когда ожидается его принятие?

— Генплан Новой и Старой Москвы – это такие обиходные выражения. Москва – это единый город и не существует такого документа, как генплан Новой Москвы. Есть один генплан города и тот документ, который будет утвержден в ближайшее время, будет генпланом всей территории города. Но надо понимать, что мы формируем важную часть генплана для квадратных километров новой территории, которая вошла в состав Москвы в 2012 году. К 1 июля 2017 года для новых территорий будут разработаны правила землепользования и застройки. До недавнего времени там действовал генплан Московской области. Я надеюсь, что наша выставка будет иметь долгосрочный эффект и выйдет на более высокий уровень, чтобы обсудить намеченные задачи и принять уже конкретные решения.

В одном из выступлений вы сказали, что архитектурная концепция парка Зарядье была самой сложной и одновременно самой интересной работой в вашей жизни. Можно ли говорить об абсолютной уникальности этого объекта или он в чем-то похож на уже действующие парки?

— Парк Зарядье уникален как для Москвы, так и в целом для России. Если говорить о качестве проекта парка Зарядье, то такого парка действительно нигде нет. И это не только мое мнение, а мнение коллег-архитекторов и даже представителей ЮНЕСКО, с которыми мы были в плотном контакте по согласованию этого проекта, ведь он находится в охранной зоне Московского Кремля.

Зарядье не просто парк, а сложное многофункциональное пространство со сложной инженерной начинкой. Это беспрецедентный проект и я очень надеюсь, что качество его реализации будет соответствовать заявленным проектным требованием. Напомню, что парк Зарядье мы планируют открыть в 2017 году. Он соединит многие пешеходные и туристические маршруты Москвы, от Варварки и Большого Москворецкого моста до Воробьевых гор. Здесь появятся интересные архитектурные объекты. Это и ледяная пещера, где будет зимний климат даже летом, и ажурный "парящий мост" над набережной Москвы-реки, и здание филармонии со стеклянным куполом-теплицей над садом на крыше. Вход на территорию Зарядья будет бесплатным и круглосуточным, мы ни в коем случае не будем огораживать парк забором, как это принято во многих городах. Сейчас в парк завозят плодородный слой для высадки деревьев. Лесополоса из почти 300 хвойных деревьев появится ближе к зиме. Ели и сосны также высадят в ближайшие месяцы. Весной планируют посадить лиственные деревья.

Была информация, что в ноябре Москомархитектура планировала выпустить альбом, в котором набережные поделят на пешеходные, транспортные и комбинированные. Эта работа уже сделана? Как продвигается работа по набережным?

— Да. Этот стандарт мы уже подготовили, но это не набор проектов в обычном смысле слова, а набор рекомендаций по благоустроительной работе. Это не тот документ, который будет обязателен к применению. Это сумма неких знаний, набор "узлов и деталей", которые могут применяться при разработке новых проектных решений. Делая эти альбомы, мы просто хотели сэкономить время и создать хрестоматию, где будут собраны "опытные образцы", чтобы упростить задачу тем, кто будет создавать конкретные проекты благоустройства этих набережных. 

В одном из интервью вы говорили, что все новые станции метро должны быть не похожи друг на друга. Удастся ли этого добиться, учитывая, что сейчас преобладают станции низкого заложения и конструктивно они все одинаковы?

— Действительно, такая проблема существует. В истории метро было два принципиально разных подхода к проектированию. С одной стороны, было время, когда каждая станция метро была как отдельный дворец, абсолютно индивидуальной, такие станции представляли собой архитектурное пиршество со скульптурами, мозаикой, декоративными панно. И, наоборот, в позднее советское время и середине 1990-х мы имели жесткую "униформу" и типизацию, когда элементы разных станций повторяли друг друга. Сегодня такой подход нежизнеспособен. Станции должны быть индивидуальными, это очень важно для маркирования территорий. Станции метро - это то, что человек видит практически каждый день. С учетом объемов и скорости строительства городские власти ставят перед нами задачу технологичности и повторяемости многих узлов, но при этом архитекторы и дизайнеры, которых мы привлекаем к конкурсам на оформление новых станций, стараются сделать что-то необычное. Даже при довольно небольшом наборе базовых возможностей опытный дизайнер может достичь бесконечного количества конечных вариаций. Это, кстати, то же самое, что мы пытаемся сделать в массовом домостроении и с социальными объектами. Пока, как мне кажется, мы с этой задачей справляемся, поскольку то, что появляется на выходе, приветствуется жителями и профессиональным сообществом. 

Насколько верна информация, что главной доминантой нового облика ЗИЛа станет небоскреб? Вообще где еще в городе возможны небоскребы, кроме ММДЦ "Москва-Сити"?

— В Москве появляются высотные здания, в том числе и на ЗИЛе они будут. Даже на новых территориях, например в проекте планировки поселка Коммунарка, утверждены здания с большими высотными параметрами. Современные градостроительные тенденции и принцип компактности города заставляют нас строить небоскребы. Особенно это актуально вблизи транспортных узлов. Высокая плотность застройки предполагает строительство высотных зданий; Москва, я считаю, вообще очень предрасположена к строительству небоскребов. Москва очень удобный для этого город. Кстати, даже историческая ретроспектива тут есть: если мы посмотрим на Кремль с его колокольней Ивана Великого, то можем заметить, что высотное строительство в Москве было уже тогда. Что касается высотного здания в районе ЗИЛа, то его проект уже утвержден. Идет разработка проектов планировки территории вокруг него. Все это заложено в Адресной инвестиционной программе на 2017-2019 годы. Этот небоскреб будет не таким высоким, как «Москва-Сити», но все же он будет видным сооружением. В районе ЗИЛа вообще будет много качественной архитектуры, я всем советую следить за развитием этой территории.

Раньше, когда говорили об архитектурном облике столицы, расхожим штампом было выражение «ресинское барокко». Как бы вы сейчас определили стиль города?

— Мне очень не нравятся такие клише. Сегодня в мире вообще и в Москве в частности нет ярко выраженного стиля, какой-то архитектурной иконы, каким, например, когда-то было палладианство или модернизм. Мир сильно изменился, он глобализовался, и эстетика во многом уступает место практичности. Даже одно архитектурное биеннале своей темой выбрало слоган «Больше этики, меньше эстетики». У меня нет названия сегодняшнему московскому стилю. Мне неинтересно придумывать названия. Я считаю, что мы работаем с живым, постоянно меняющимся городским организмом и тут должно быть место любой красивой, хорошей и качественной архитектуре. При этом она может быть в разном стиле. У нас в городе есть здания, которые можно назвать репликами московского стиля разных периодов, есть вещи, которые выглядят очень интернационально и, может быть, даже глобально, есть здания, которые призваны оживить районы, массовые застройки, у каждого здания - свои цели. Сказать, что сегодня в столице доминирует какой-то один стиль – это упрощение, которого такой сложный организм, как город, не допускает. 

Беседовал Сергей Ганьжин


Изображения: Москомархитектура


Подпишитесь
на рассылку Архсовета Рассылка анонсов для прессы

публикации по теме

 
ЗАГРУЗИТЬ ЕЩЕ ...
 

E-mail:
Имя:
Подписаться на рассылки:

Задайте свой вопрос

Обратите внимание, что редакция портала «Архсовет Москвы» оставляет за собой право на свое усмотрение публиковать, только выборочные вопросы. Нажимая на кнопку «Отправить» вы автоматически соглашаетесь, что принимаете все правила публикации на данном ресурсе.