ENG
 
От первого лица

Сергей Чобан: Молодые архитекторы показали, как сами хотели бы жить

25 Октября 2017

Куратор Первой Российской молодежной архитектурной биеннале, архитектор Сергей Чобан – о конкурсе и о прошедшем мероприятии, молодых архитекторах, их восприятии и развитии российской жилой застройки.

— Сергей, как вы оцениваете биеннале в целом? Какой результат она уже показала?

— Мне кажется, что результат очень значимый, ведь на выставке представлен очень широкий спектр идей. Этот конкурс был довольно свободным в плане регламентов и внешних ограничений, поэтому можно говорить о том, что представленные на биеннале проекты показывают, в первую очередь, то, в каких районах и городах сами молодые архитекторы хотели бы жить. И мы получили действительно очень широкий спектр идей и сценариев жизни в городе. Думаю, биеннале войдет в историю, поскольку аналогичного спектра идей, концепций, мыслей для современного города в России молодыми архитекторами еще не предлагалось.

— А если сравнивать с европейским опытом, то на каком уровне стоят наши молодые специалисты с зарубежными?

— Работы, как минимум, соответствуют тем тенденциям, которые сегодня актуальны в Европе. И одновременно они демонстрируют абсолютно свой, уникальный ответ на поставленную задачу. Поэтому, кстати, для нас так важно было пригласить в состав жюри Первой Российской молодежной архитектурной биеннале как российских, так и иностранных архитекторов – работы финалисты должны быть оценены на международном уровне.

— Необходимо ли в будущем соблюдать тот же формат конкурса? Или можно будет увеличить масштаб и дать архитекторам возможность разработать какую-либо территорию?

— Конечно, еще слишком рано говорить о том, как биеннале будет развиваться дальше, но, думаю, в следующий раз в качестве конкурсного задания мог бы быть взят какой-то конкретный участок. Все будет решать новый приглашенный куратор.

— Московским конкурсам в целом свойственен какой-то официоз. А здесь нельзя не заметить, что формат более свободный. В чем разница?

— Москве для такого конкурса пришлось бы очень тщательно выбирать участки, которые не имеют высокой финансовой нагрузки. Не секрет, что земля в столице стоит очень дорого, участки приобретаются по высокой цене или с уже имеющимися задолженностями. В условиях такой экономики для того, чтобы осуществить на этих участках коммерчески оправданную деятельность, нужна очень высокая плотность.

На биеннале же участники не были скованы соображениями подобного экономического расчета, и сами решали, какую высотность и плотность застройки они считают оптимальной для жизни. Следует признать, что их ответы вряд ли смогли бы устроить современных девелоперов: плотность примерно 70% проектов, предложенных на конкурсе, не превышает 20 тысяч квадратных метров на гектар. Иными словами, молодые люди не очень хотят жить в таких плотных городах, какие строятся сегодня. Очень важно понять и пытаться претворить это в жизнь. Но для этого нужны участки, не связанные с высокой финансовой нагрузкой. Это интересная тема для размышлений на будущее, на мой взгляд.

— В задании для конкурса прописана плотность и другие параметры. Насколько глубоко их нужно было проработать?

— Очень глубоко, по целому спектру параметров. Но плотность, например, была достаточно вариабельна – от 10 тысяч кв. м на гектар до 30. Участники могли построить плотный город. Никто им этого не запрещал, равно как никто и не диктовал проектировать район, состоящий именно из кварталов. Задача была проста – прямоугольный участок габаритами максимум 250 на 250 метров, ограниченный четырьмя улицами. И на этой территории нужно было сделать район, в котором им самим хотелось бы жить. Стоит отметить, что их результат – глубже, чем мы представляем. Если мы начнем вглядываться в проекты, то мы найдем новые модели жизни. Связанные в том числе с новыми функциями, придуманными для этого проекта, – там продемонстрированы очень разные типы жилья. Это не игра с объемами и фасадами, а работа с содержанием, насыщением, что гораздо интереснее.

— Насколько коррелируется этот конкурс с конкурсом на реновацию?

— На мой взгляд, довольно опосредованно. В том смысле, что идеи выставки должны быть изучены и, может быть, применены в той же реновации, не говоря о других проектах, например, в Москве и Подмосковье. Важен сам подход, который заключается в том, что жилые районы могут быть очень разными. Вот у нас на протяжении 50 лет возводились панельные «червячки» и «палочки», потом, в конце 2000-х, мы открыли для себя кварталы. И с каким сопротивлением мы сталкивались! Все смотрели на эти полузамкнутые и замкнутые дворы, и говорили, что не может быть такого, так строить нельзя. Нам говорили, что это невозможно, и подтверждали слова реальными требованиями, но мы находили решения и выходы из ситуации. Сейчас этот период набрал обороты – ему тоже почти 10 лет. И уже можно идти дальше, варьировать формы еще шире. Мы переходим от элементарной математики «палочек» через алгебру кварталов к высшей математике каких-то сложных образований. И работы молодых ребят показывают, что это действительно так, и двигаться можно не в одном направлении, а в разных. Можно создавать разные структуры в рамках одного города.

— То есть квартал это не последняя инстанция?

— Квартал – это не единственная инстанция. Нужно понимать, что многие люди сформировались вне кварталов, в тех самых «палочках». Поэтому возник такой феномен – люди любят гулять в одном городе, а жить в другом. Например, не все хотят жить внутри двора – кто-то предпочитает квартиры в башне. След модернистского градостроительства наложил довольно глубокий отпечаток на образ жизни и мышление людей. И это большой вопрос: надо ли их переучивать или стоит искать гибридные решения? Мы находимся на сложной, но интересной стадии развития градостроительства, когда одного единственного верного решения нет и быть не может. Безусловно, квартальная застройка – это важное направление, но возможны и вариации, гибридные формы. И работы, представленные на биеннале, как раз показывают, что молодые специалисты готовы идти в этом направлении дальше.

— Нельзя было не заметить, что в рамках квартальной застройки сложно уйти от прямоугольной формы, она просматривается буквально повсюду.

— У одних они заметны, а кто-то, наоборот, решил сделать кварталы, в которых ортогональная сетка не преобладает. То есть кто-то понимает, что не нужно бояться неквадратных квартир, как этого боятся девелоперы. Ведь когда архитекторы создают острый, тупой угол или закругление, они находят для этого остроумное планировочное решение.

— Разве это не зависит от рынка?

— Это зависит от ощущения. Ощущения оптимальности планировок и желания как можно быстрее донести их до потребителя. И нежелания из-за этого рисковать. Вообще эта биеннале продемонстрировала, что может быть, когда архитекторы проектируют не только как профессионалы, но и как конечные пользователи. Потому что у них не было заказчика. И они могли ни на кого не ориентироваться, кроме себя. В каком городе я хочу жить? Они, возможно, впервые повели себя как потребители, о которых мы не забываем, но воспринимаем как нечто абстрактное.

— У нас такой подход обычно воспринимают как противовес дому Мельникова. Где якобы всегда неудобно, создана не та среда.

— Дом Мельникова – это максимально индивидуальный жилой дом. Я вот недавно снова увидел план дома Алваро Аалто для Бремена с его очень длинными трапециевидными квартирами. Посмотрел и подумал – сегодня ведь ни один девелопер не пошел бы строить такой дом. Но он популярен. Поэтому все правила – не без исключений. И есть исключения, которые становятся правилами. Быть открытым для такого диалога – очень важно. По большому счету, интересно не золотое сечение, а колебания вокруг него. Поиск, который усложняет задачу и рождает более интересные формы жизни.

— В конкурсе участвовали и зарубежные архитекторы. Но они не вышли в финал. Почему?

— Да, для участия не нужно было иметь российское гражданство. Единственным условием была работа в России или для России, поэтому все потенциальные участники были так или иначе связаны с нашей страной. Напомню, на этапе предварительного отбора в конкурсе участвовали не проекты, а портфолио. И там я как куратор стремился отобрать действительно лучших. Признаться, я очень внимательно смотрел на людей из регионов: конечно, часть мест в финале получили московские и питерские архитекторы, поскольку их портфолио были очевидно сильными, но остальные места я сознательно старался отдать участникам из других городов. Мне казалось это очень важным, поскольку у них стартовые возможности более сложные, и это одна из ключевых задач молодежной биеннале – дать им возможность проявить себя.


Изображения: .


Подпишитесь
на рассылку Архсовета Рассылка анонсов для прессы

публикации по теме

 
ЗАГРУЗИТЬ ЕЩЕ ...
 

E-mail:
Имя:
Подписаться на рассылки:

Задайте свой вопрос

Обратите внимание, что редакция портала «Архсовет Москвы» оставляет за собой право на свое усмотрение публиковать, только выборочные вопросы. Нажимая на кнопку «Отправить» вы автоматически соглашаетесь, что принимаете все правила публикации на данном ресурсе.