ENG
 
От первого лица

Массимилиано Фуксас: Мне близко чувственное отношение к зданию

26 Апреля 2016

Итальянский архитектор Массимилиано Фуксас — известен миру как автор экспрессивных зданий, в которых порой трудно угадать какой-то единый стиль или почерк. Все, что он создает — архитектуру или живопись — он делает невероятно эмоционально. Фуксас — лауреат множества премий и профессор нескольких известных университетов мира. В 2000 году он был куратором Венецианской биеннале. Мэтр любезно согласился дать короткое интервью нашему порталу перед своим выступлением в Пушкинском музее.

— Вы приехали в музей прямо с заседания жюри конкурса на Технопарк «Сбербанка». Какие ваши впечатления?

— Я был счастлив участвовать! Знаете почему? Потому что после многих проектов у меня появилась абсолютно новая идея, новый концепт. (Фуксас рисует свой проект на бумаге). Вы понимаете — это такие «деревья», которые касаются друг друга, люди могут жить на деревьях, как будто они птицы! Это природа, это дождь, капли воды, от которых появляются концентрические круги.... Каждый такой круг — это пространство для жизни. В этом и состоит инновация, потому что вы вместе, когда «идет дождь».

В каждом таком кольце живут до тысячи людей, а там, где они пересекаются, появляется общая зона, место, где они играют, общаются. Внизу находится центральный хаб — место, которым может воспользоваться каждый желающий.

 — О Москве, благодаря таким крупным конкурсам, стали больше знать?

— Я думаю, сначала надо найти решение для того, чтобы остановить войны, для этого наши политические лидеры должны принять решения, и только после этого мы можем уже начать общий диалог. Политика и архитектура — это нечто глобальное. Мы должны понять, что живем на одной планете, и должны найти решение, чтобы жить все вместе, не так разрозненно, а сообща, чтобы наши «концентрические круги» пересекались....

— Ваши проекты отражают вашу общественную позицию?

— Да, всегда!

— Когда вы были куратором Венецианской архитектурной биеннале в 2000 году, вы выступили с лозунгом «Меньше эстетики, больше этики»...

— Это было 16 лет назад, и если сегодня опять поднять эту тему, мы увидим, что эту историю мы так и не закончили. 62 процента населения мира проживают в городах. Что мы должны делать? Мы должны как-то лучше организоваться....

— Об этом, наверное, говорит и девиз нынешней биеннале и ее куратора Алехандро Аравены?

— Я надеюсь, потому что единственный путь, который я вижу — мы должны общаться с людьми. Говоря о диалоге между нашими странами спустя двадцать лет после падения «железного занавеса», мы должны что-то делать, начать изучать советский период, посмотреть, что мы можем изменить, разрешить. Мне вот кажется нынешняя тема Российского павильона — ВДНХ — очень хорошая идея. Я там был, мне понравилось это место.

— Каковы инструменты изменений, о которых вы говорите?

— Во-первых, мы снова должны начать говорить. Я уверен, нам нужно больше архитекторов, не супер звезд, а просто архитекторов. И я думаю, то, что нам действительно нужно — это простая жизнь людей. И меньше лицемерия, потому что многие люди постоянно говорят о социальных вопросах, но строят дома только для богатых. Говорят, мы любим окраины, а потом выясняется, что им нравятся только те окрестности, где живут богатые люди.

— Ваш проект Просветительского центра Политехнического музея для Москвы, как вы упомянули в одном из интервью, начинался с живописи...

— Да, действительно, с живописи, потом скульптуры. Все проекты я начинаю с того, что что-то делаю руками. Я никогда не меняюсь, потому что первые идеи, приходящие в голову, они всегда самые лучшие.

— А откуда такая образность у музея? Рядом классический сталинский ансамбль Университета...

— А откуда Моцарт брал ноты? Из воздуха, наверное.... Я считаю, окружение мы уже не можем изменить, мы можем только что-то туда «посадить» современное. Если мы тут построим, потом скажем — давайте гармонизируем с этим, потом построим тут — и гармонизируем с тем, все таким образом будет выглядеть одинаковым, если мы начнем выравнивать. А потом музей — это все-таки музей! Он должен быть чем-то другим. Он может быть скульптурой. Невозможно сделать из всего города скульптуру, но некоторые здания — да, безусловно.

— А общественное пространство музея, каким оно будет?

— Это будет правильный баланс присутствия культуры и общественной зоны, а заключается он в том, что весь первый этаж будет полностью прозрачным. Это будет открытая площадь, форум, он объединиться с атмосферой города, и люди смогут сюда приходит, дети — играть.... В основе всего этого лежит принцип «пористости».

Верхний уровень музея спроектирован в форме живого кристалла, он очень динамичный, покрыт медью с патиной....

— На какой стадии сейчас идет проектирование?

— В настоящий момент мы выполнили часть проектной документации, некоторые вопросы требуют бюрократических решений, необходимо решить проблему с инфраструктурой, и, наконец, необходимо понять, что вокруг хотят построить. Пока мы не можем строить без контекста, а контекст — он в будущем, мы сначала должны его узнать. Но думаю, проект будет хорошо работать, это часть ландшафта....

— Вы были учеником у самого Джорджо де Кирико. Как эти уроки преломились потом в ваше архитектурное творчество?

— Учеником? Да я был его другом! Нет, я не сказал бы, что он повлиял на меня. Он все время думал о чем-то еще, он был очень близок философии, и интересовался индийской философией и Шопенгауэром....

— Но вам это не близко...

— Да не много...

— Но не он вас заразил этим желанием рисовать перед тем, как создавать архитектурную форму?

— Нет, что касается художества — это я сам. Когда мне было лет 13-14 лет я начал рисовать. Помню, у меня было немного денег, я пришел в магазин купить себе кисти и начал выбирать цвета, и пока выбирал, принял решение начать рисовать.

— Вы как-то говорили, что очень боитесь порчи проекта в процессе реализации....

— Да, это типично! У вас есть одна концепция в голове, вы начинаете рисовать — потому что это быстро — ведь вы можете ее упустить. Но с самого начала я уже знаю, что есть риск что-то потерять — это связано и с клиентом, и с самими сооружением. Иногда даже лучше ничего не делать, потому что ничего не поменяется, все в голове! Это платоновский идеализм.

А вообще самое важное, что архитектор обязан делать после того, как он гарантировал людям функциональность, — это давать им чувства. Поэтому я всегда говорю, что в архитектуре важно напряжение — оно создается между зданиями, а когда они соприкасаются — напряжения уже нет. А без него невозможно вызвать эмоции и пробудить проект к жизни. Мне близко такое чувственное отношение к зданию.

— А как вы относитесь к тому, что авторские права архитектора, бывает, нарушаются?

— Каждый день нас кто-то копирует, знаете, что я вам скажу — вы хотите скопировать мой проект — забирайте, если он вам нужен! Мы ничего с этим не можем сделать.


Изображения: Archivio Fuksas


Подпишитесь
на рассылку Архсовета Рассылка анонсов для прессы

публикации по теме

 
ЗАГРУЗИТЬ ЕЩЕ ...
 

E-mail:
Имя:
Подписаться на рассылки:

Задайте свой вопрос

Обратите внимание, что редакция портала «Архсовет Москвы» оставляет за собой право на свое усмотрение публиковать, только выборочные вопросы. Нажимая на кнопку «Отправить» вы автоматически соглашаетесь, что принимаете все правила публикации на данном ресурсе.