ENG
 
От первого лица

Филипп Мойзер: Москве не хватает дискуссий о типологии городской структуры

25 Июля 2017

Архитектор, автор исследований по истории массового домостроения, основатель издательства «DOM Publishers» Филипп Мойзер рассказывает «Архсовету» о новинках издательства и обсуждает проблемы российской типологии массового жилья.

— Что нового для российских читателей вышло в DOM Publishers в последнее время?

— Я хотел бы представить несколько новых изданий, которые в какой-то степени связаны с российской архитектурой. Вот, например, книга «АрхиДрон» в русском издании, в которой собраны фото 70 зданий, сделанные сверху при помощи дрона, под углом 90°, 70°, 45°, а также представлены виды с улицы. Я считаю, это издание предлагает по-новому взглянуть на архитектуру Москвы. Фотографии сделаны Денисом Есаковым, кроме того здесь имеется введение, написанное Кариной Димер, она составила очень хороший текст про историю аэрофотосъемки в России. Книга издана на трех языках, поэтому у нее три разные обложки.

— Недавно в Москве вы презентовали новую книгу о доме Мельникова....

— Да, ее написал Павел Кузнецов. В ней рассказывается не только об истории семейного дома, но и о том, как превратить этот дом в музей. Это очень интересная информация, благодаря которой можно узнать, что следует сохранить для музея и как это преподнести. Также в этой книге представлены фотографии интерьера здания, сделанные Денисом Есаковым. Можно увидеть, что здесь имеются все признаки архитектурного музея, таким образом, это еще и процесс превращения в музей.

Еще одна интересная новая книга — коллекция фотографий мозаики советской Украины. Мы создали ее совместно с украинским издательством «Основы». Фотограф проехал около 13.000 км по всей Украине и сделал более тысячи фотографий мозаики; для этой книги он отобрал около 200 снимков. Конечно, это издание — память о Советском Союзе, но я считаю, что это интересный и красивый проект, который является прекрасным примером советского модернизма.

— Расскажите о репринтном издании «Соцгород», почему вы выбрали эту тему?

—Я считаю, что это одна из самых важных книг, которая была написана в начале двадцатых годов в Советском Союзе. Это издание в значительной степени определило развитие градостроительства и городского планирования в советские времена. Книга была опубликована в 1930 году, но затем она была запрещена и перестала существовать для русского читателя.

—Кто автор книги?

—Николай Милютин. Почему-то издание было изъято....

—Наверное, потому, что это была авангардная архитектура...

—Да, она была слишком авангардной. Но тогда принципы городского планирования могли быть настолько современными, что если сравнить некоторые из работ, которые представлены в книге Милютина, с проектами из 50-х и 60-х годов, можно увидеть, что русский авангард 20-х годов был на таком же уровне развития, как и международный. Теоретическая база была одинаковой, все было взаимосвязано.

—Как вы думаете, идеи «Соцгорода» сейчас актуальны? Применимы ли эти принципы к современным реалиям?

—Я так не думаю. В моем понимании, это не самые современные идеи, но они важны для понимания советской архитектуры и, в частности, особенностей градостроительного проектирования и городского планирования. Если вы хотите понять, что происходило в 20 веке, то нужно обязательно прочитать «Соцгород». Основная его идея состоит в том, что городское планирование также является процессом промышленного производства.

— Как и «лучезарный город» Ле Корбюзье....

—Да, конечно. В XX веке была распространена идея того, что городское планирование и архитектура, или, скажем, все строительство, должны были быть промышленно развитыми, чтобы соответствовать сформировавшемуся индустриальному обществу. Везде присутствовала такая идея, что все было изобретено с использованием новых технологий и выпускалось в серийном производстве. Естественно эта тенденция также была перенесена в область градостроительства и архитектуры, и Милютин ее настойчиво продвигал.

—Но этот подход применим только к такому типу города, где имеется ядро в виде какого-нибудь предприятия и поселения для рабочих?

—Да, он работает только в отношении моногорода. В СССР, особенно в 60-х и 70-х годах, было построено очень много монофункциональных городов, которые создавались специально для определенной цели, например, добычи угля или алмазов, или каких-любо других ресурсов. Они имели только одну функцию — зарабатывать деньги, приносить прибыль от реализации имеющихся ресурсов. И если такой градообразующий завод закрывался, то и смысл существования города пропадал.

—Можно ли реновировать такие города, в смысле приспособить к современным экономическим и социальным реалиям?

—Именно в этом заключается проблема модернистской архитектуры и градостроительства. Все эти проекты очень затейливые.

Здания Ле Корбюзье и его градостроительные идеи работают только в том случае, если сохранить их изначальный дизайн и первозданную форму. Если же вы начнете что-то добавлять или преобразовывать их, вы просто уничтожите их

Вот почему я говорю, что они очень затейливые, как произведения искусства. Они выполнены на очень высоком уровне мастерства, но, скорее всего, для функционирования в современном обществе они не очень подходят. Если проводить трансформации, то в довольно жесткой форме. Это значит, что нужно взять другой шаблон или другой «слой» и поместить его поверх существующего города, только таким образом можно достичь хороших результатов. Также можно преобразовать социалистические города с линейным расположением домов: если просто закрыть блок из двух линейных домов, то можно создать жилые районы квартального типа. Но тогда полностью теряется идея открытой местности, где здания стоят как отдельные объекты в этом пейзаже. Это мое мнение.

— А если речь о такой застройке, как московские хрущевки?

— Если попытаться соотнести данную дискуссию с тем, что сейчас происходит в Москве, то я думаю, это будет совершенно другой разговор, он касается вопросов места проживания людей и крепких социальных связей, которые там сформировались. Понятно, что социальная структура в этих районах полностью изменится. Сегодня в Москве речь идет о другой типологии города. Территории, где сейчас стоят хрущевки — а в некоторых местах они стоят в центральных районах — состоят из жилых массивов, но при этом плотность застройки там очень низкая. В социалистическом городе это не имело значения, что находится в центре города, а что на окраине, ведь тогда земля принадлежала в основном государству — земля не товар, который можно было покупать и продавать. Но в России произошли значительные перемены, и сейчас ситуация в этих районах просто не соответствует этой новой экономической структуре. С одной стороны, есть спрос, давление на рынок; с другой стороны, имеется существующая ситуация с этими устаревшими кварталами.

Вот что я скажу, от хрущевок необходимо избавиться, хотя некоторые нужно оставить, потому что, как мы знаем из опыта городского планирования в XX веке, что-то важно и сохранить

— Сохранить их как музеи?

—Нет, не как музеи; нужно сохранить их социальную жизнь, сформировавшиеся там общественные группы.

— Кстати, проблеме плотности у вас посвящена отдельная очень толстая книга. О чем она?

— Эта совсем другая тематика. Книга «Урбанистика и плотность застройки в градостроительстве XX века» представляет собой полную противоположность «Соцгорода». «Соцгород» — это монофункциональный линейный город с низкой плотностью и гораздо более зеленый внутри; а в этой книге об урбанистике описываются особенности другой тенденции, которая сложилась в XX веке и состояла в том, что города должны быть традиционного плана. В этих «европейских городах» проводится разделение недвижимости — она принадлежит разным владельцам, которые строили здание.

Еще одно отличие заключается в том, что в зданиях «европейского города» фасад выполняет функцию разделительного слоя между частным и общественным пространством

Например, дом просто стоит на границе участка, рядом у вас есть пешеходная зона, улица и другой фасад. Частные здания формируют общественное пространство.

—Это как раз то, что мы сейчас пытаемся сделать в Москве.

—Да, я это понял, увидев ваши планы. Расстояния между зданиями очень-очень небольшие. Чем ближе вы располагаете здания, тем лучше восприятие для «человеческого» масштаба. Пропорции сооружений не должны подавлять человека. Нам видно только эти 6 этажей, но если для сравнения взять, например, 20 этажей, то, конечно, уже необходимо использовать другие расстояния.

—А кто автор книги?

—Вольфганг Зонне, профессор истории и теории градостроительства и архитектуры, живет в Дортмунде.

— По вашему, как определить предел комфортной плотности городской среды?

—Я считаю, что все решает обеспечение высокого уровня комфорта жизни в городских районах. Например, если вы живете в 20-этажном здании, и там есть лифт, на котором можно спуститься вниз, а на первом этаже вы найдете все необходимые сервисы, и при этом место вашей работы, а также детский сад и школа будут располагаться недалеко от дома, то это очень удобно.

На самом деле, потребности человека очень простые и вряд ли имеют отношение к нашим обсуждениям, какой модели развития постсоциалистических городов мы должны следовать. Другими словами, большинство людей не думают о том, к какой топологии относится их город, они просто хотят знать: куда можно пригласить друзей, где находится вход, насколько здание безопасно, достаточно ли там света, будет ли уютно в квартире? Все очень просто, потому что у людей другие интересы — не все из нас архитекторы и градостроители.

В конечном итоге, то, что действительно важно, так это городской масштаб, и каким образом здания формируют своими фасадами общественные пространства

Если масштабы очень большие, и расстояния слишком велики для хождения пешком, а возможности воспользоваться транспортом нет, то следует рассмотреть варианты увеличения плотности, иначе мы возвращаемся в социалистический период. Однако существующие районы с хрущевками трудно сделать более плотными. Ведь, если, скажем, между двумя хрущевками вы поставите еще одно такое же здание — это будет слишком близко. Так или иначе, нужно разработать новую типологию, новую строительную базу.

— Что вы имеете в виду?

— Необходимо обеспечить разнообразные варианты организации кварталов, потому что на данный момент мы имеем топологию городской структуры, которая очень напоминает мне то, что осталось с советских времен: огромные микрорайоны, которые отдаются одному застройщику, одному ДСК, которые блок за блоком их строят. Российским урбанистам следует создать свою типологию и сказать: «Это наш российский город». Не нужно называть это постсоциалистической моделью, пусть это будет просто российской типологией города. Ну, можно назвать это евразийской, потому что такая структура городской среды может быть характерна для России, Украины, Кавказа, она даже встречается в Центральной Азии. В европейских городах этот вопрос решается совсем по-другому. Если у нас имеются большие кварталы, то они делятся на мелкие участки, которые принадлежат разным владельцам, а разные владельцы строят разные здания. В результате, получается одна группа блоков, но на самом деле все это один дом.

—А кому принадлежат земельные участки в таком случае?

Сами граждане владеют этой землей. Например, район, где я живу: мы владеем этой частью здания, всего имеется 47 разных участков и каждое здание принадлежит разному собственнику. Во время строительства там было 47 разных строительных площадок, поэтому каждый отвечает за свое собственное здание. В итоге, весь комплекс выглядит как один большой блок, но внутри все по-разному.

Но наряду с этим может быть и другой порядок: государство владеет землей и предоставляет ее в пользование бесплатно на 40 лет или на 99 лет. Вы только арендуете ее по очень низкой цене. Конечно, это своеобразный инструмент государства, который позволяет сказать: «Значит так, этот район нужно застраивать; земельный участок, который вы арендуете, принадлежит государству, так что нужно построить дом там-то». Да, действительно, есть определенные стратегии и инструменты для обеспечения развития и создания некоторых необходимых объектов.

— Ну и, наверное, в Европе не встретишь такого масштаба строительства, как в Москве....

— Конечно, то, что будет построено в Москве, имеет совершенно другие масштабы, которые не характерны для Европы. Я помню, как лет 10-15 назад в Германии мы долго не могли решить проблему исчезающих городов. И даже сейчас есть регионы, где численность населения в городах стремительно сокращается. Это совершенно другая ситуация. Насколько мне известно, за последние 10 лет численность населения Москвы увеличилась на 60%. В Западной Европе мы имеем совсем другую ситуацию: там города меняются незначительно, при этом происходит очень медленный рост населения.


Изображения:


Подпишитесь
на рассылку Архсовета Рассылка анонсов для прессы

публикации по теме

 
ЗАГРУЗИТЬ ЕЩЕ ...
 

E-mail:
Имя:
Подписаться на рассылки:

Задайте свой вопрос

Обратите внимание, что редакция портала «Архсовет Москвы» оставляет за собой право на свое усмотрение публиковать, только выборочные вопросы. Нажимая на кнопку «Отправить» вы автоматически соглашаетесь, что принимаете все правила публикации на данном ресурсе.