Дитмар Оффенхубер: более 90% всех запросов и жалоб исходят от всего 1% людей

Доцент кафедры искусства и дизайна Северо-восточного университета Бостона, исследователь и художник Дитмар Оффенхубер рассказывает о городских сообществах и гражданском дискурсе, продвижении городских проектов и внедрении цифровых технологий в развитие общественных пространств. Интервью состоялось в рамках Московского урбанистического форума.

— По вашему мнению, какие сообщества являются наиболее активными в современных городах?

— Я думаю, что это имеет локальные особенности, это очень много разных людей и в публичной сфере, и частных инициатив и каких-то предложений, идущих «снизу». С одной стороны, меня очень впечатляют отдельные города и представители городских властей, которые работают в слишком зарегулированной системе, чтобы сделать что-то. С другой, есть международные сообщества состоящие из отдельных активистов, как, например, движение Zona Maco. В прошлом году я выступал на ярмарке Zona Maco в Каире, и было очень приятно увидеть разных молодых людей, которые работают над разного рода публичными городскими проектами. В США одними из тех, кто положил начало всей сфере гражданских технологий, стали «Code for America» (досл. «Код для Америки»), организация, которая позволила молодым людям напрямую и смело работать с городами.

Итак, да, это проблема, с которой мы можем попытаться справиться. К тому же, обычно у вас есть новые сервисы и стартапы, которые не просто проект-однодневка, который может исчерпать себя или исчезнуть, а нечто перспективное. Так что я думаю, что есть определенные вдохновляющие инициативы, как в проектировании «снизу», так и «сверху».

— Насколько эти сообщества, отдельные общественные деятели и активисты вовлечены в вопросы архитектуры?

— Это забавно, поскольку я изучал архитектуру в Вене в 1990-х годах, в достаточно трудный период для молодого архитектора, т.к. было много специалистов и мало рабочих мест. В общем все архитекторы тогда работали над проектами, связанными со средствами коммуникации и общественными пространствами. И вот в тоже время, когда Берлин стал центром всех новых вариантов использования этих общественнх пространств, внезапно люди, работавшие с цифровыми носителями информации и цифровыми технологиями, стали отстаивать право на их временное использование. То есть на такие некапитальные проекты преображения публичных пространств, что-то вроде Pop-up событий, когда возникает культурная интервенция, довольно краткосрочная, но в то же время она привлекает горожан к какому-то месту необычным выбором самой площадки и непредсказуемым развитием событий. И это стало очень популярным, так что даже государственные учреждения сегодня все чаще приходят в общественые пространства для работы с прессой и информацией.

— Что делает общественную зону в полном смысле общественной?

— Конечно, есть много юридических определений того, что такое общественное пространство. Но, в конечном счете, это вопрос опыта, как именно вы его воспринимаете. Когда мы думаем о физическом месте, писатели Джейн Джейкобс и Ричард Сеннет утверждали, что определяющим фактором общественного пространства является то, что вы можете столкнуться с людьми, с которыми вы не хотите встретиться. Таким образом, в основном это своего рода принудительные столкновения с разнообразными явлениями. На сегодняшний день это явление отсутствует в цифровом пространстве. Мы видим только то, что хотим видеть, и мы можем исключить все другое. Так что один из ключевых вопросов для меня, когда мы пытаемся внедрить цифровые проекты в физическое общественное пространство, чтобы поймать этот фактор общественной антипатии, ведь внезапно мы вынуждены иметь дело с ситуациями и элементами, которые не предназначены для нас и не включают нас в первоначальный замысел. Я думаю, что это некое интересное качество, которое может привести к созданию новых вещей.

— Каковы эффективные методы для продвижения городских проектов, чтобы построить этот диалог между правительством и гражданами?

— Ну, думаю, что первый и основной метод — это наличие диалога само по себе, это не всегда легко. Но это очень важно...

— Ну, а общественные, публичные слушания, насколько они эффективны?

— Часто говорят, что они формальны, это правда. Так, замечание, которое я слышу, связано с использованием цифровых технологий, но ведь не у всех есть смартфон, в связи с чем люди выпадают из этой цифровой среды. Это замечание абсолютно оправдано и над этим нужно работать, но в то же время не каждый хочет идти на общественное слушание, и не каждый звонить по телефону. Как правило, люди, которые звонят, по крайней мере, в Австрии, откуда я родом, это пенсионеры, большинство из которых имеет много времени, чтобы подумать обо всем, что им не нравится в своем городе.

Согласно исследованиям более 90% всех запросов и жалоб исходят от всего одного процента людей. И есть лишь очень малое количество людей, желающих принимать участиев публичных слушаниях

Для того, чтобы увеличить этот процент, необходимо предложить несколько путей взаимодействия. Некоторые люди хотят написать письмо, другие люди хотят позвонить по телефону, третьи предпочтут принять участие в игровой форме и будут использовать приложение смартфона, другие люди хотят поучаствовать в публичном мероприятии, они хотят быть частью какого-то события или фестиваля. Так что, я думаю, что есть много различных способов привлечения, и это вопрос дизайна, когда речь идет о реализации.

— Говоря о культуре современного гражданина, насколько значимыми являются нормы и традиции жизни городской общины? Как часто обычный человек думает о том, чего требует город XXI века?

— Например, знания, умения и навыки, потому что наши города меняются очень быстро. Они должны знать об этом. Нормы нужно рассматривать с точки зрения постановлений муниципальных органов и нормативно-правовой базы. Это очень интересный вопрос, потому что в каждом городе все по-разному, и это то, о чем люди обычно не думают, потому что это незаметно, но это то, что определяет, что возможно сделать в городе, а что нет. И, по крайней мере, активисты и люди, организующие публичные мероприятия, очень хорошо разбираются в том, как использовать правила, а иногда и обходить их.

Таким образом, взаимодействие с правилами требует наличия значительных творческих способностей, но в то же время нормы, правила города также делают его уникальным

Например, ранее на сессии мы говорили об Uber и подобных видах услуг. Подумайте об этих услугах, они выглядят одинаково во всем мире. Вы открываете приложение, и вы видите то же самое, что и другой пользователь. Но это именно то, чего хотят Uber и другие компании — заставить вас поверить, что это своего рода единое решение для всех, но это очень далеко от истины. Они должны взаимодействовать и вести переговоры с каждым городом, чтобы соответствовать местным условиям. И я думаю, что эти правила являются на самом деле хорошим явлением, потому что они действительно позволяют получить некое местное адаптированное решение, что даже люди, находящиеся в Калифорнии, могут получить верное представление о том, как работает общественный транспорт в Москве.

— Часто говорят о недостаточном культурном взаимодействии между российской архитектурной школой и европейской, и это создает определенные трудности. Что вы об этом думаете?

— Я думаю, что данная ситуация также присутствует и во многих других странах. Например, в Австрии, Германии, Швейцарии есть архитектурные традиции, но в действительности они не взаимодействуют с подобными глобальными сообществами. Поэтому язык, я думаю, является одной из главнейших причин. Вот, например, причина, по которой я выбрал место в Северо-Восточном университете Бостона, заключается в том, что оно дает мне много различных возможностей, так что я могу взаимодействовать с различными типами университетов, которые делят одно культурное и языковое пространство. Так, для кого-то, кто сейчас находится в Вене или других городах, будет намного сложнее стать частью этого без особых усилий.

В то же время, если вы посмотрите на динамику общедоступных ресурсов и гражданские технологии, все эти инициативы могут существовать и работать только благодаря обмену международным опытом. Так, например, кто-то в Берлине мог неправильно использовать систему, разработанную для Чикаго или программное обеспечение «Ушахиди», разработанное в Кении и ставшее очень популярным во всем мире. Таким образом, данный путь к созданию чего-либо предоставит вам определенные перспективы на международном уровне, я думаю, что это не обязательно должно мешать заботиться о своем городе, потому что вы все равно создадите региональное решение, но в то же время вы обмениваетесь опытом и учитесь на международном примере. Так что, я думаю, что это интересно и, возможно, служит эквивалентом возможностей в рамках дисциплины традиционной архитектуры, особенно когда мы говорим об общественных пространствах.