Что нужно менять в образовании архитектора?

Обучать не знаниям, а способам их получения, транслировать не готовые решения, а систему ценностей, учить и учиться одновременно — что нужно менять сегодня в архитектурной школе? Эта тема стала главным вопросом нашей конференции «Открытый город», и мы продолжаем анализировать ее итоги.

Что побуждает вводить новые методики?

Фундаментальным изменением образования сегодня стала доступность информации — с появлением интернета знания находятся повсюду и доступ к ним есть у всех. Поэтому, как считает Винсенте Гуайарт, экс главный архитектор Барселоны и сооснователь школы IAAC, линейная структура передачи знаний от преподавателя — к ученику меняется кардинально.

«Со времени появления первых университетов в XVI веке и вплоть до индустриальной революции в системе образования было четкое разделение на профессора, с одной стороны, знающего все и владеющего знаниями, и студента, с другой стороны, который не знает ничего. Сегодня все изменилось: помимо своих лекций в институте, студенты вольны слушать онлайн любые лекции, хоть Гарварда. Они могут даже лучше, чем преподаватели, разбираться в компьютеризации профессии. Так что сейчас оптимальным условием обучения является взаимообмен информацией».

Образование стало гораздо более международным, добавляет Гуайарт, и тот факт, что я сижу здесь и говорю на английском, что студенты могут учиться в любой точке мира, сильно меняет его. Образование становится все более объединенным.

Кого хотят выпускать архитектурные школы?

Как считает Винсенте Гуайарт, возможно лишь около 15 процентов выпускников его школы будут заниматься архитектурой в чистом виде — т.е. проектировать конкретные здания. Это примерно так же, как у юристов, а, например, у врачей большинство будут именно врачами, кто лечит пациентов в больницах. Почему так происходит? В программе современных арх школ меняется само понятие о тех, кто создает город — это не только архитекторы, но и власти, бизнес, жители. Этой новой роли архитектора — создателя города — пора бы уже подобрать новое определение, считает Гуайарт.

«Мы должны научить будущих архитекторов культуре создания проекта, чтобы они умели визуализировать будущее и определить те технические задачи, которые необходимы для его трансформации».

Современной школе важно также реагировать на развивающуюся специализацию — уверен Никита Токарев, директор Архитектурной школы МАРШ. Создание интегральных курсов, которые охватывают большие области знаний и большие поля компетенций — вроде классических университетов, где множество курсов в идеале должны сойтись у студента в некую мозаику — на сегодняшний день не очень работает. Это происходит в связи со все углубляющейся специализацией: требуется знать все больше деталей и все меньше предметов. Поэтому курсов должно становится меньше — в МАРШе, например, их всего четыре, и в рамках которых уже рассматривать самые разные области изучения.

Переход от выполнения заданий к решению проблем

Неизвестно, с какими вопросами столкнутся нынешние студенты через 5-10 лет, поэтому вместо того, чтобы давать конкретный ответ на то, как спроектировать школу или музей, институт должен учить подходам и навыкам для решения проблем.

Учить проектировать конкретное здание — наследие индустриальной эпохи с ее ориентацией на типологии и ограниченный перечень задач, подчеркивает Никита Токарев. Хотя, к большому сожалению, именно этот тип архитектора — исполнителя конкретных задач — сегодня наиболее востребован рынком.

Чтобы проблему поставить, студенту необходим исследовательский инструментарий и умение эту проблему вычленять, поэтому половину времени, которое в том же МАРШе отводится на проектирование, посвящено анализу и исследованию.

О гуманизации образования

Работа с архитектурной проблематикой невозможна без серьезной гуманитарной подготовки — социологии, истории, философии — уверены многие современные преподаватели. По мнению Никиты Токарева, хотя у современных архитекторов возникают все новые компетенции и ему все труднее оставаться архитектором в традиционном понимании, есть все-таки некая сердцевина профессии, которая остается наследуемой и транслируемой.

Эта сердцевина — вопрос ценностей. По словам Евгения Асса, ректора школы МАРШ, задача институций как трансляторов знаний уже не является непреложной, поскольку знание сегодня рассеяно; а вот формулировка и трансляция ценностей, которая может идти только в контакте с теми, кто эти ценности разделяет — эта задача выходит на первый план. И здесь школа сохраняет свою роль.

Учить учиться

Продвинутые школы уже давно строят свое обучение на самостоятельности студентов — сколько и что ты возьмешь, зависит только от тебя. Научить учиться — вот наша главная задача, отмечает Никита Токарев, чтобы человек сам, выйдя из школы, смог добывать знания.

«Я люблю преподавать, потому что сам люблю учиться, — говорит Винсенте Гуайарт. — Мы создали свою школу в Барселоне, потому что хотели научиться чему-то у других людей. Две самые влиятельные архитектурные школы XX века — Баухаус и Массачусетский технологический университет — являлись, по сути, лабораториями, где преподаватели одновременно и учили, и занимались исследованиями вместе со студентами. Мне кажется, новое образование должно основываются вот на таком обучении путем конкретного делания. И еще один важный момент — это определение того, что такое талант, и, конечно, активное взаимодействие и взаимообмен студентов и преподавателей».

* В тексте использованы материалы дискуссии «Переосмысление педагогических методов и учебных программ — новые инструменты/новые модели», 28 октября 2016 г. в рамках конференции «Открытый город».