«Линия жизни» Константина Мельникова
Дизайн-проект постоянной экспозиции Музея Константина и Виктора Мельниковых разработали архитекторы из бюро CitizenStudio, которые до этого выиграли конкурс на концепцию музея Дома Мельникова в Кривоарбатском переулке. Авторы проектов Михаил Бейлин и Даниил Никишин рассказали Порталу Архсовета, в чем секрет их успеха.
— Расскажите, как вы стали работать над концепцией нового музея Константина и Виктора Мельниковых?
М.Б. Два года назад Музей архитектуры им. А.В.Щусева проводил конкурс на концепцию музея Дома Мельникова, непосредственно в доме в Кривоарбатском переулке. Наш проект, который назывался «Тапки для дома Мельникова», тогда занял первое место. Его смысл был в абсолютном сохранении и невмешательстве в саму архитектуру здания. Идея в том, что архитекторам нечего делать в доме Мельникова, ведь по сути там уже есть архитектор — сам Мельников. И первоочередная задача — его реставрация. Вот с таким вот протестным проектом мы и выиграли конкурс. И когда возникла задача сделать музей жизни Константина и Виктора Мельниковых (по завещанию они передавали свой дом государству с условием, что в пешей доступности от Кривоарбатского переулка появится музей отца и сына), нам предложили разработать для него концепцию.
— Помещение музея располагается в памятнике архитектуры 18-19 веков — Флигеле Садовника, на территории усадьбы Талызиных. Какие ограничения возникают в этой связи при организации экспозиции?
М.Б. Во-первых, мы столкнулись с тем, что это абсолютно не музейное пространство. Первый этаж усадьбы — это сеть из маленьких комнат, которые нам предстояло объединить в музей. Так у нас родилась концепция «Линия жизни», которая объединяет всю экспозицию единым ходом. Свою задачу мы видели в том, чтобы показать творческую жизнь Константина Мельникова в контексте времени, через призму исторической реальности, в которой он жил. Он начинал, как и все в то время, классицистом, потом было потрясающее время русского авангарда (единственное время в русской архитектуре, когда она не копировала западную), затем долгое время — забвение, когда архитектору приходилось зарабатывать на жизнь складыванием печек. И, наконец, в конце жизни творческий ренессанс и признание.
— Что собой представляет ваш проект?
Д.Н. Наш проект «Линия жизни» представляет два измерения. Экспозиция занимает весь первый этаж. Система из гипсокартонных стен и небольшого подиума проходит через все комнаты музея, представляя собой белую ленту, в каждой комнате имеющую свою форму. Материалы экспозиции расположены непосредственно на гипсокартонных стенах и подиуме, из которых лента и состоит. Линия подиума непрырывна, символизирует жизненный путь, а линия стены, подразумевающая творческий путь Константина Степановича, изменяется: от цельной — в залах посвященных расцвету его творчества, до прерывистой — в местах, повествующих о забвении и травле. Таким образом, она графически демонстрирует взлет, падение и творческую реабилитацию великого архитектора. Это своеобразная кардиограмма жизни Мельникова, ее графический код.
— По сути вам пришлось разрбатывать концепцию, исходя из размеров и объемов помещения. Не было соблазна что-то изменить, может быть, снести часть перегородок?
Д.Н. Нам не хотелось менять пространство с характерной для него камерностью. Наоборот, хотелось всячески показать, что экспозиция, сама концепция живет вне зависимости от бэкграунда. Поэтому мы решили оставить кирпичные стены, нарочито сделать эту линию чем-то привнесенным, чтобы она не воспринималась как нечто декоративное. Во-первых, у нас есть идеологическая линия жизни как путь, как рассказ, как некая метафора начала, трудных лет и долгожданного признания. Во-вторых, некий графический элемент. Узнаваемость состоит в том, что мы включили в саму архитектуру характерные для творчества Мельникова архетипы.
— Цветовая гамма — такая цитата?
М.Б. Да, отвечая духу творчества Мельникова, вся архитектура музея построена на сочетании белого и красного. Мы используем белый цвет в самой «ленте», подиум устанавливается на тонком каркасе из черного металла — таким образом, он буквально парит в темном пространстве залов, а вот кирпичная кладка красная, в некоторых местах мы специально очищаем ее от штукатурки. И сочетание красной кирпичной клади и белого полотна — это, на наш взгляд, прямая цитата.
— Какие материалы будут в экспозиции? В проекте есть даже кинозал...
Д.М. Да, есть кинозал, но на первых порах в основном будет графика, чертежи. Хотя, конечно, мы понимаем, что для человека, который не знаком с творчеством Мельникова, этого будет не достаточно. Поэтому в дальнейшем выставка будет насыщаться какими-то более пластичными элементами, например, была идея с окнами.
М.Б. Да, мы предлагали Музею архитектуры сделать точную копию крестовой кладки, а также копию окна из Дома в Кривоарбатском, чтобы в музее было побольше осязаемости, чтобы можно было потрогать, пощупать. Графика, безусловно, потрясающая, в музее хранятся подлинники рисунков и чертежей архитектора. Но нам бы хотелось, чтобы было больше наглядности, чтобы было визуальное и физическое присутствие. Ведь именно это отличает «музеи, интересные каждому» и «музеи, интересные только профессионалам». Нам хотелось, чтобы экспозиция несла в себе не только образовательную, но одновременно эмоциональную функцию.
— Это ведь ваш не первый музейный проект...
М.Б. Да, мы делали «Форум» для Государственного исторического музея, потом мы делали для Московского урбанистического форума и Стрелки проект «Культурного навигатора» по Москве, который включал музейные гостиные, городские фойе. Так что можно сказать, что у нас действительно есть опыт работы с музеями и интерес к таким проектам. Что касается реализации, то тут всегда присутствуют определенные сложности.
Д.Н. Все довольно неоднозначно в этой сфере, но мы по крайне мере стараемся извлечь из этого опыт. Разрабатываем пути решения проблемы, стараемся выработать какие-то «рецепты» для города. Мы понимаем, что в будущем это может быть использовано.
М.Б. Архитектор, задумывая свой проект, в сегодняшней ситуации должен очень хорошо представлять, как это будет реализовано, кем, когда, т.е. в общем-то заниматься не своей работой. Как раз наш опыт работы с «Культурным навигатором», которому были даны очень высокие оценки и на самом Урбанфоруме, и Департаментом культуры, показал, что не всегда удачные проекты потом реализуются. Очень многое зависит от инициативы самих заказчиков. Так было и с Историческим музеем, когда нам одно руководство этот проект заказало, а потом оно сменилось, и новому руководству этот проект оказался не интересен.
— Как правило, музеи располагаются в центре города. Но сейчас разрабатывается полицентрическая модель развития Москвы. Скажите, насколько актуально размещать музеи на периферии?
Д.Н. Если рассматривать мировую практику, то музей далеко не всегда означает привязку к какому-то определенному месту. Это скорее способ что-то преподнести людям, поэтому это может быть временная экспозиция, перфоманс, это может быть та же самая постоянная экспозиция, которая будет перемещаться. В этом смысле нет конкретной привязанности. Бывают небольшие коллекции, которые не требуют гигантских фондов и огромных площадей; опять же есть формат выставок. Музей - широкое понятие, и я не исключаю, что на Москва-реке может появиться такое пространство как привнесение культуры от центра.
— Если бы вам предложили делать музей Мельниковых на реке?...
Д.Н. Надо понимать, что есть какие-то места заряженные, места памяти, связанные с определенной тематикой. В данном случае у нас есть завещание, но вообще какие-то мобильные экспозиции могли бы быть.
М.Б. Знаете в чем проблема? В очень плохой информированности людей музейными и вообще культурными точками. На самом деле, за пределами центра существует очень много музеев, но просто люди о них не знают. В нашем проекте "Культурного навигатора" была инфографика по этому вопросу. Там получается, что Третьяковская галерея, Пушкинский музей и музеи Кремля имеют невероятно высокую посещаемость, а менее известные музеи, даже в пределах Бульварного кольца, - совсем незначительную. Потому что люди зачастую не просто не знают об их существовании, они не знают о выставках - где и когда проходят. Смысл "Культурного навигатора" был именно в информировании, чтобы ходили в другие музеи. То же самое касается культурных пространств на Москва-реке: если будет полноценная централизованная история по культурному ориентированию, то никаких проблем не будет.
Например, в том же "Культурном навигаторе" у нас был проект выездного музея. "Форум", который мы делали для Государственного исторического музея, задумывался как разборная конструкция. Мы предлагали сделать это системно. По задумке, в каждом серьезном музее должна быть "музейная гостиная", которую летом перевозят в какой-нибудь спальный район - месяц она стоит в Бибирево, а другой месяц в Отрадном. Эти подвижные филиалы могут переезжать и в другие города. Такие своеобразные посольства музеев. На наш взгляд, не обязательно разворачивать масштабные государственные программы, для организации и популяризации музея этих "легких" мер достаточно.
- Темы:
- конкурсы |
- музеи |
- авангард |
- молодые архитекторы |
- наследие