Индустриальное домостроение: от конструкции к архитектуре

Публикуем 2 часть исторического очерка, посвященного индустриальному домостроению. От теории — к практике: дома с «бриллиантовым рустом», дом с «ажурными блоками» и другие экспериментальные серии крупноблочных жилых домов в Москве - в нашем новом обзоре.

Серия с «закругленным рустом»

Первая экспериментальная серия из четырех полносборных крупноблочных домов заводского производства была построена в Москве в 1939 году по проекту архитекторов Алексея Бурова и Бориса Блохина (Большая Полянка, д.4, Велозаводская, д.6, Валовая, д.11/19, Бережковская набережная, д.14). До этого в СССР строились дома из так называемых черновых шлакобетонных блоков без отделки. После строительства фасады таких домов покрывали штукатуркой. Буров и Блохин использовали офактуренные на заводе железобетонные блоки, на строительной площадке выполнялась только сборка дома. Это значительно ускоряло строительство, а отсутствие «мокрых» процессов (укладка бетона, нанесение штукатурки) позволяло собирать дома круглогодично.

Переход на полностью готовые, с отделкой крупноформатные элементы — в данном случае блоки, поставил перед архитекторами новую задачу осмысления тектоники фасада с кладкой стен из укрупненных элементов. К тому же в процессе производства блоков выяснилось, что допуск по толщине составляет до 3 см.

Для первой серии был выбран самый простой и традиционный способ горизонтальной укладки блоков с четырехрядной разрезкой по высоте этажа, с перевязкой. Однако сетка фасада, привычная в масштабе стены из кирпича, в габаритах почти метровых железобетонных блоков воспринималась как циклопическая кладка, абсолютно не уместная в жилой архитектуре. Закругленный руст, придуманный Буровым чтобы визуально скрыть разную толщину блоков, еще больше подчеркивал несомасштабность кладки стандартным оконным и дверным проемам и противоречил «домашней» функции здания. Этот брутальный образ удалось смягчить отличающимися по тону от основных блоков горизонтальными тягами, карнизами и порталами. Балконы с изящными кованными решетками также придавали легкость фасадам. Однако сам автор проекта, архитектор Андрей Николаевич Буров, остался недоволен своим первым крупнопанельным детищем: «Получилось тектоническое сооружение, находящееся в прямом противоречии с масштабом индивидуального жилья и человека», — записал он в своем дневнике.

Начинавший свою жизнь в архитектуре как конструктивист, прошедший школу А. Веснина и М. Гинзбурга во ВХУТЕМАСе, Буров был очень щепетилен в вопросах соответствия архитектурной формы здания и его функции:

"Если архитектура жилого дома будет говорить о том, что это жилой дом, да к тому же дом, связывающий человека с природой — с чистым воздухом, с красивым пейзажем, а не выражать мощь, триумф, пафос, то есть то, что мы очень часто навязывали облику жилого дома, то как раз эти черты смогут быть развиты и (по контрасту с жилищем) выражены затем в архитектуре соответствующих общественных сооружений«. (Из книги «Об архитектуре»).

Поиск адекватной для крупноблочных жилых домов тектоники продолжился в следующих экспериментальных сериях.

Дома с «бриллиантовым рустом»

Вторая серия состояла всего из двух зданий, построенных в 1939-40 годах: на Дербеневской набережной и на Большой Полянке, д.3 Оба дома также, как и в первой серии, шестиэтажные пятисекционные.

Здесь была применена та же четырехрядная разрезка, но если в домах первой серии конструктивные швы между блоками акцентированы полукруглым рустом, то во второй они максимально завуалированы. Для этого плоскость блока визуально разбита на более мелкие фрагменты фальшивыми швами и росписью под «бриллиантовый руст» (как на стенах Грановитой палаты в Московском Кремле). Иллюзия рельефа позволила визуально скрыть сетку конструктивных швов. Из горизонтальных элементов на фасадах использован только венчающий карниз. Протяженный массив пятисекционного дома разбивают прямоугольные вертикальные фрагменты, акцентированные цветом.

А. Буров писал, что цвет, фактура способны придает материалу новое качество: «Очень дешевый материал — штукатурка — может служить прекрасным фоном для более дорогого материала, употребленного в небольшом количестве ... Тот же принцип экономии относится полностью и к подбору материалов и их фактурному сопоставлению» (Из статьи «Проблемы Фасадов жилого дома»).

В соответствии с принципом индустриализации строительных процессов все работы по нанесению рисунка и фактуры выполнялись на заводе одновременно с производством блоков.

«В условиях городской среды, лишенной цветового окружения (пейзажа), особенно необходимо использование цвета в архитектуре. В архитектуре жилого здания уместно двух- и трехцветное решение основного материала и деталей».(из статьи «Проблемы фасада жилого дома»)

Ажурный дом

Наиболее точного воплощения логики крупноблочной конструкции в тектонике фасада архитекторы достигли в третьей экспериментальной серии, представленной единственным домом на Ленинградском проспекте. Работу над проектом Буров и Блохин начали в 1936 году, а строительство завершилось перед самой войной. За узорчатые решетки, отлитые из бетона по эскизам художника-графика Владимира Фаворского, москвичи прозвали этот дом ажурным. Решетками с узором скрыты лоджии на кухнях.

«Кладка наружных стен, состоящая из вертикальных простеночных блоков шириной от окна до окна и горизонтального ряда блоков-перемычек, предложенная авторами, была новаторской. Система двухрядной разрезки блоков впервые была применена в этом здании и впоследствии введена в строительные нормы, действующие до настоящего времени. Эта система позволила резко сократить количество типов сборных элементов, что упростило технологию производства и монтаж здания». (Из книги О. Ржехиной, Р. Блашкевич, Р. Буровой «А.К. Буров».)

Вертикальные блоки высотой на весь этаж выполнены в виде лопаток, а междуэтажные плиты трактуются как карнизы и тяги. Как и в двух предыдущих сериях, вся фактура отлита в процессе изготовления блоков на заводе. Ажурные решетки также заводского изготовления, отлиты из бетона.

Легкий муаровый рисунок делает бетон похожим на мрамор. Говорят, что производители не могли добиться ровного цвета блоков. Тогда Буров предложил добавить в состав бетонной смеси краситель. В результате получился архитектурный бетон, имитирующий мрамор.

Внутренняя планировка «Ажурного дома» также отличается от предыдущих серий — в ней Буров частично возвращается к идее дома-коммуны с элементами «обобществленного быта». П-образное в плане здание имеет всего один вход. Из большого холла лестницы ведут в жилые блоки с широкими коридорами, в которые выходят небольшие по площади квартиры. Первый этаж отведен под общественные функции: гастроном, столовую, ясли, сад. По замыслу Бурова, жильцы дома могли попасть в любое из этих помещений не выходя на улицу, через специальную дверь в холле.

«Ажурный дом» проектировался с перспективой внедрения в серийное производство в качестве массового жилья для обычных, «не номенклатурных» граждан. Квартиры в нем небольшие, система коридорная, а кухни всего по 4,5 м (соответствует площади рационализированной кухни, разработанной в 1928 году Секцией по типизации). В массовое серийное производство этот дом так и не пошел. Также, как и две предыдущих серии крупноблочных домов Бурова-Блохина. Но эта экспериментальная работа, проверенная на 3 сериях домов, дала возможность на практике проверить и усовершенствовать технологи полносборного строительства, найти наиболее точную конструктивную схему, оптимальную тектонику фасадов. Архитекторы Буров и Блохин доказали, что понятия «индустриальное домостроение» и «качественная, разнообразная архитектура» отнюдь не противоречат друг другу.

В Ленинграде в 1950-х годах крупнопанельными зданиями застраиваются целые кварталы. Конкурс 1953 года, который провел Ленинградский Союз архитекторов, выявил большое разнообразие приемов композиции фасадов жилых домов крупноэлементного индустриального строительства. В Москве в послевоенный период крупноблочная технология практические не развивалась, уступив место крупнопанельной. История становления этого направления — в следующей публикации.

В заключении несколько слов об удивительной личности автора первых крупноблочных серий домов — архитекторе Андрее Константиновиче Бурове. Помимо архитектуры он серьезно занимался научными исследованиями в области физики и материаловедения. Так, в Институте кристаллографии Академии наук СССР в начале 1950-х годов Буров возглавлял лабораторию, которая занималась разработкой особо легких и прочных стекловолокнистых анизотропных материалов (СВАМ).

Продолжение следует